— Таааааак, вот по-моему эта книга которая, которая мне нужна, — проговорила я себе под нос, стоя одной ногой на библиотечной стремянке, а другой на краю средней полки. Опасно балансируя таким образом, я пыталась достать огромный, толстый фолиант. Я не рассчитала, что она будет такой тяжёлой и практически подцепив книгу, я вдруг потеряла равновесие. Лестница, которую мне пришлось отпустить лишь на квази, по своим маленьким рельсам откатилась к самому дальнему шкафу. Грудью я прижимала подлую книгу к полке, руками едва держалась за верх шкафа, а ногами на цыпочках стояла на полке. Положение было безнадежным. Пальцы соскользнули и я зажмурившись, полетела на пол. — Удивительно мягкое падение, — изумилась я. Открыв глаза, я обнаружила себя в объятьях высокого мужчины.
— С вами все в порядке? — спросил он меня, впрочем не отпуская из своих стальных объятий и буравя меня синими озёрами глаз.
— Да. А почему должно быть по другому? — удивилась я. Его прикосновения неведомым, тревожным образом действовали на меня. Обжигающий лёд объятий пронзал места, где его руки касались моего тела, даже сквозь слои одежды, затем сменялся огненным жаром погребальных костров. Бьющейся в клетке пичужкой мое сердце стучало в стремительном ритме, разгоняя расплавленную лаву по венам.
— Ну вы только что упали мне в руки, как спелое яблочко, — улыбнувшись, показал ямочки несс. — Другая несси на вашем месте рыдала или упала бы в обморок. Глаза мужчины задержались на моем декольте и он крепче прижал меня к себе. Большим пальцем, как будто неосознанно, он стал водить под кружевом воротника на границе волос и шеи вызывая болезненное удовольствие. Нечаянная ласка рождала мириады колючих мурашек, вызывающих чувственную истому.
— Хотите я зарыдаю, что бы вы чувствовали себя более мужественно? Никогда не теряла сознания, но ради того чтобы порадовать вас могу попробовать.
Он засмеялся, показывая ряд острых белоснежных зубов. Затем прижал меня к себе ещё крепче (как будто это было возможно) и произнес, — Тогда бы я быстро привел вас в чувство, — и наклонился к моим губам. От такой наглости я просто опешила. У меня даже не возникло мысли оттолкнуть его. Как только его губы коснулись моих, меня ослепило и потрясло то животное, всепоглощающее желание, которое зародилось где-то глубоко внизу живота. Тем временем его язык бережно раскрыл мои губы и осторожно пробираясь между сомкнутых зубов, лаская и покусывая, ворвался в мой горячий рот. Втянув неглубоко мой податливый язык он углубил поцелуй — губы горели огнем, лихорадочное пламя возбуждения опускалось по шее, к ключицам, к ноющей груди…