– И что нам остается делать? – прошептала Роз.
– Мы будем женатой парой, которая пришла на благотворительный вечер. Мы можем пройти через это испытание и поговорить потом?
Роз кивнула, а Хендрикс наклонился и прильнул к ее губам. В этом поцелуе не было обжигающей страсти, но в нем чувствовалась какая-то нежность и немного смущения, и Роз никогда не испытывала ничего более прекрасного.
Они вернулись обратно к гостям, и то, что у них не дошло дело до раздевания, значило что-то очень важное. Только Роз пока не могла понять, что именно.
Оказалось, что она могла прекрасно расслабиться и без секса. Хендрикс держал ее за руку и не отпускал от себя весь вечер, как и обещал. Все прошло замечательно, и Роз не поймала на себе ни одного осуждающего взгляда. Возможно, потому, что Хендрикс старался держать ее подальше от отца, или потому, что после свадьбы в обществе к ним стали относиться более лояльно.
В конечном итоге значение имело только то, что Роз провела этот вечер в приподнятом настроении, чего не случалось с ней очень давно. Даже секс не мог сравниться с чувством глубочайшей благодарности, которое бурлило в ее венах, когда они с Хендриксом ехали обратно домой.
– Думаю, это был настоящий успех, не так ли, мистер Харрис? – спросила она, выходя из машины.
– Прости, я расслышал только два последних слова, – улыбнулся Хендрикс. Он положил руки ей на талию и подтолкнул к лестнице. И они начали подниматься наверх.
– Тебе нравится, когда я так тебя называю? Я могу звать тебя мистером Харрисом, сколько твоей душе угодно.
– Я настаиваю на этом.
Когда они вошли в спальню, Хендрикс усадил Роз на кровать, а сам встал на колени и, не сводя с нее глаз, начал медленно снимать с нее босоножки. Потом он приподнял ее ступню и чувственно прильнул к ней губами.
Роз от неожиданности замерла и лихорадочно придумывала, что сказать, чтобы снять это дикое напряжение.
– Мы выдержали этот благотворительный вечер, – выдавила она. – А теперь нас ждет разговор?
– Угу, – согласился Хендрикс, скользя губами вверх по ее ноге. Той, которая виднелась в разрезе, распахнувшемся до самого бедра, так что ему было над чем поработать. Поцелуи Хенд рикса обжигали ее кожу и пронизывали низ ее живота раскаленными стрелами желания. – Сначала я хочу сказать тебе, как сильно ты сводишь меня с ума. Ты слышишь меня?
Он куснул гладкую кожу ее бедра и скользнул рукой в вырез ее платья так, как она хотела, чтобы он сделал за ужином. Роз представляла, в какое сильное возбуждение тогда придет, сидя в окружении представителей высшего света, в особенности если учесть, с каким неодобрением они отнеслись к той скандальной фотографии. Но Хендрикс категорически отказался от такой возможности, чем открыл для Роз совершенно другой мир.