Дальнейшие действия, как мне показалось, развивались очень медленно. Время как будто замедлило свой ход. Вот Хитинг, ответив на вопрос, начал опускать свое седалище на стул, и подушечка в самый последний момент оказывается под ним. Буквально через несколько секунд раздается душераздирающий вопль, и парень начинает прыгать на одном месте, хватаясь за свой пострадавший зад. И в этот самый момент минуты побежали в своем прежнем ритме.
Профессор Бретт подбежала к пострадавшему и обнаружила злосчастную подушечку. Я же в это время склонил голову над тетрадкой и старательно копировал записи моего соседа.
— Вообще-то у нас не урок телекинеза, — повысила голос профессор. — Нейман!
— Почему опять Нейман-то! — закричал я в ответ, бросив карандаш на парту. — Вы что, кроме меня никого запомнить больше не можете? Если завтра пойдет снег, в этом тоже Нейман будет виноват?
— Я просто хотела попросить вас отвести вашего сокурсника в лазарет, — немного сконфужено и ошарашено протянула она.
— Пускай сам топает! Насколько я помню анатомию, ранение в задницу не смертельно, — продолжал я негодовать, а в классе тем временем раздались смешки. Правильно, пусть на своей шкуре почувствует, что когда тебе больно, а другим от этого смешно, это не очень-то и приятно.
— Мистер Нейман, успокойтесь, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть.
— Я тоже, профессор, извините.
— Мистер Хитинг, идите в лазарет, — когда Дин, держась руками за свою пятую точку, проковылял к выходу, профессор вернулась к своему столу. — Итак, класс, записывайте домашнее задание: «Принципы управления энергии для производства простейших заклинаний, а также классификация простейших заклинаний». Данную работу я прошу оформить в письменном виде. Все, спасибо за внимание.
— Спасибо — спасибо, — пробубнил я. — Ладно, я побегу перекушу что-нибудь, а то уже сутки ничего не ел, — я начал быстро закидывать свои вещи в сумку, которую сегодня утром выпросил у Лео.
— А пошли вместе? — как-то неуверенно спросил меня Рейн.
Я утвердительно кивнул. А почему бы и нет.
На следующий день при выходе из коридора, ведущего к помещениям Первого факультета, я столкнулся с Рейном Диланом. Он стоял у стены, уткнувшись в какую-то книжку, близоруко щурясь, пытаясь разглядеть написанное, в тусклом свете.
— А ты что здесь делаешь? Не боишься находится один в такой близи от Первого факультета? — я затормозил возле него, удивленно разглядывая. Рейн вздрогнул, закрыл книгу и сунул ее в потрепанную сумку, висевшую на плече.
Мои опасения в отношении этого парня имели веские основания. Между факультетами велась негласная война. Ребята с Первого факультета, как правило, слишком высоко себя ценили, чтобы дружить со студентами со Второго. Как тот же надменный аристократ Лео будет общаться с сыном конюха и плотника? Это ниже его достоинства. Хотя, с другой стороны, если бы не отношение самого Второго факультета, то мой не так уж и сильно задирал бы нос. Ребята же со Второго просто ненавидели всех представителей Первого. Там были как обычные способные и умные ребята, так и обычная шпана, которая считала во всех своих бедах виноватыми аристократию. До сих пор не могу понять, в чем лично виноват, например, Маккензи, если отец одного из парней был игроком и проигравшим все, что только можно, лишив семью дома и впоследствии застрелившегося?