Разрез на ладони я залечил практически машинально.
Выйдя к пеньку, я бросил рюкзаки на землю и упал рядом. За то время пока я не услышал первые выстрелы где-то далеко, я успел остыть и сейчас с нарастающим ужасом прислушивался к этой канонаде. Когда стали слышны взрывы, я уже места себе не находил, сидел, обхватив руками колени и закусив костяшки пальцев.
Я не знаю, сколько это продолжалось. Скорее всего, не больше получаса. Внезапно все стихло, и эта тишина была гораздо страшнее, чем раздававшиеся совсем недавно звуки.
Я сидел, напряженно вслушиваясь в эту тишину. Внезапно из-за деревьев впереди меня, раздался шорох. Я слегка развернулся на звук. Все-таки рефлексы у меня работали на уровне. Даже не могу сказать, что я успел заметить первым, звук от выпаленного скороговоркой незнакомого мне проклятья, или грязно-фиолетовый цвет луча летевшего в меня, но уже через мгновение я упал на землю, за сброшенные мною горкой рюкзаки.
Лежа в своем своеобразном укрытии, я услышал, что напавший на меня маг выбрался из леса, и совершенно не скрываясь, направился в мою сторону. Видимо он думал, что попал, и теперь можно без всякой боязни обшмонать лежащее тело и рюкзаки.
Упал я не очень удачно, на живот. Но каким-то образом умудрился вытащить из-за пояса пистолет, выданный мне Ерном. Подтянул руку с пистолетом к груди и осторожно снял его с предохранителя. Я не знаю, что мною тогда двигало, но мысль об аппарации даже не пришла мне в голову.
Маг, тихонько что-то бормоча, на непонятном языке, возможно просто матерясь, подошел и встал надо мною. Затем, мерзко захихикав, он перевернул меня на спину ногой. Наши глаза встретились, и я тараном вторгся в его разум. Бесконечные сцены насилия, мальчишки, девочки, боль, кровь… Эта мразь из всех жертв предпочитала издеваться над детьми. Резко вынырнув из его разума, я успел заметить страх в его глазах, нет ни так — ужас, а потом я спустил курок.
Когда на поляну ворвалась группа в полном составе, позже выяснилось, что они уже возвращались, когда услышали выстрел, я барахтался, пытаясь выбраться из-под рухнувшего на меня тела, которое оказалось очень тяжелым. Когда меня освободили от него, я встал и оглядел себя. Все на что падал мой глаз, было в крови и, судя по ощущениям, похоже кровь была даже на лице. Эван бросился ко мне, принялся стаскивать бронежилет, всю остальную одежду.
— Ты ранен? Куда он тебя ранил? Да не молчи!
— Странный способ выяснять, нет ли ранений, тряся человека, как куль с мукой. Я не ранен. Это не моя кровь, — я говорил как-то вяло.