Вопросы у меня, конечно, были, только я не успел их задать. Эта сволочь быстренько меня телепортировала. Нет. Не обратно в уютную кровать с теплым одеялом, а прямо под дверь гостиной Слизерина. Как это мило — стоять в пижаме в мягких пушистых тапочках перед входом в свою гостиную в шесть часов утра! Кто увидит — решит, что я страдаю лунатизмом!
— А что это ученик делает тут, столь ранним утром? Почему не в своей кроватке? — от неожиданности я подскочил и резко обернулся. Прямо перед носом висела наша местная достопримечательность: полтергейст Пивз.
Раньше я представлен ему не был, ввиду моей постоянной занятости. И вот случай улыбнулся познакомиться, так сказать, поближе. Ну не настроен я сегодня на знакомства! Я зол! Нет, я просто в ярости! Огромная куча свободного времени, ага. И я даже знаю, куда ее потрачу: на домашнюю работу! А остатки на сон, если, конечно успею поспать! А это недоразумение что-то еще вякает про то, что он что-то там кому-то расскажет? Меня посетило озарение свыше: он никому больше ничего не расскажет. Потому что я его сейчас просто задушу. Как можно задушить полтергейста, я даже не успел обдумать, а просто, выкинув руку, схватил Пивза за горло и прижал к стенке. Затем, проговаривая каждое слово по буквам, я минут десять объяснял, что конкретно привело его на путь суицида. Конечно суицида, призраков же нельзя ухватить голыми руками, значит так и скажу, что присутствовал при том моменте, когда Пивз самоубился об эту стенку. Потому что именно сейчас сбудется мечта всего замка — данный, конкретный полтергейст, будет упокоен навечно. Он был очень удивлен. Сначала. Потом испуган. Потом испуган был я, потому что до меня наконец дошло — схватить нематериальную субстанцию руками в принципе невозможно! Ну, в общем, мне пришлось его отпустить, потому что ущербных, пригретых крестным, убивать стыдно. А сам я начал задумываться о том, смогу ли я провернуть такой же фокус с Учителем? Но, решив все же не рисковать, вошел в гостиную».
— Так, подождите, вы хотите сказать, что Круциатус на него не действует в принципе? — удивленно спросил Паркинсон, Малфой покосился на него и промолча. — А что это он нам за концерты закатывал с конвульсиями и пеной изо рта?
— Это был театр одного актера, — с усмешкой произнес Дамблдор. — А я ему всегда говорил, что он переигрывает. Даже у меня получалось более правдоподобно, — задумчиво пробормотал Альбус.
— Когда это ты был под действием Круцио? — удивился Кингсли.
— Э-э-э, продолжай, Перси, чего молчишь!