— Теперь понятно, почему он так себя вел? — к ней подошел Снейп.
— Он каждый день розы таскает? — деловито поинтересовалась Гермиона.
— Да.
— Я теперь знаю даже, зачем он работать пошел, и почему не знает собственную жену до такой степени, что крайний идиотизм и просто охренительную забывчивость последней воспринимает как само собой разумеющееся.
— Так что вы решили?
— Я? Прямо сейчас я иду домой и закатываю полноценный скандал с битьем посуды, возможно о голову Малфоя, — лицо Гермионы застыло. Она уже не понимала, кто она: Гермиона Грейнджер или Астория Гринграсс. Сейчас она понимала только одно: она хочет придушить Малфоя. — Значит, пока его беременная жена сходит с ума, он по разным, уже, кстати, мертвым девицам таскается? Некрофил хренов. — Гермиона молниеносно достала палочку и аппарировала, оставив профессора Снейпа на кладбище одного.
Снейп покачал головой и подошел к могиле, присел на корточки и обратился к надгробию.
— Я не знаю, зачем ты это сделала, Тори, — он печально смотрел на надпись и видел там совершенно другое имя. — Я ничего ей не скажу, но что будет, когда Гермиона поймет, что ее падение не было случайным? Надеюсь, оно того стоило? После того, как я понял, что произошло, я понял еще и то, что не было никакого любовника. Но ты действительно была влюблена, просто ему было все равно.
Снейп встал и не аппарировал сразу, а пошел по кладбищу, изредка останавливаясь у могил. Они все были похоронены здесь. Все его ученики, кто погиб тогда — второго мая. Он думал, что сейчас в мирной жизни смертей больше не будет, но ошибся. Ошибся не в первый раз. Только дойдя до калитки, ведущей с кладбища, Снейп обернулся, окинул взглядом стройные ряды надгробий, и только тогда переместился к антиаппарационной зоне Хогвартса.
Гермиона появилась дома чуть позже Драко. Малфой сидел на диване и читал «Ежедневный пророк».
— Где ты был? — Гермиона решила не откладывать скандал на потом.
— Этот же вопрос я хочу адресовать тебе, — Драко нахмурился и с удивлением посмотрел на взъерошенную жену.
— У любовника, конечно, — она посмотрела на него с вызовом.
— У любовника, значит, — Гермиона заметила, что на лице Драко заиграли желваки, так сильно он сжал зубы. — И кто он?
— Это не имеет значения, — Гермиона махнула рукой.
— Значит, это ему я обязан тем, что меня как собаку выкинули из хозяйской спальни? — прошипел Драко.
— Можно подумать, что тебе не наплевать? — ядовито поинтересовалась Гермиона.
— Мне не наплевать, когда меня называют рогоносцем!
— Интересно, а как назовут меня, когда узнают, что твоя подружка уже сыграла в ящик, но ты все равно бегаешь к ней на свидания? — Гермиона не знала плакать ей или смеяться? Она понимала, что эта вспышка больше напоминает банальную ревность, но ревновать Малфоя? И к кому? К своему собственному трупу?