— Это дневник, мой дневник.
— И почему там ничего не написано? Нечего писать что ли?
— Объясняю ещё раз: тебя это не касается!
— Да не очень-то и хотелось знать, — фыркнула Лили. — Ты бы подумал о том, как найти Гарри, вместо того, чтобы думать о том, что бы записать в дневник.
— И как, по-твоему, я должен это сделать? Прийти к Дамблдору и заявить ему, что у меня в голове поселилась Лили Эванс, которая требует вернуть ей сына?
— Ну, как вариант…
— Как вариант мы с тобой в этом случае проверим, сможешь ли ты существовать без моего физического тела.
— Альбус не настолько кровожаден… — в голосе Лили прозвучала легкая растерянность.
— О, а ты так хорошо его знаешь? — Тёмный маг откинулся на спинку стула. — Настолько хорошо, что можешь с уверенностью сказать о том, что он будет или не будет делать? — Лили промолчала, и Том продолжил. — Я так и думал. Знаешь, в чём я абсолютно уверен? Я уверен в том, что твой сын сейчас спрятан настолько тщательно, насколько это вообще возможно. И подобраться даже близко к месту, где его прячут, лично для меня будет очень проблематично…
— Ещё бы, ты, между прочим, пытался его убить, — долго молчать Лили не могла.
— Это в том случае, если мне вообще удастся выяснить, где именно его прячут. А вот это будет сделать посложнее, чем Министерство магии захватить. Особенно учитывая то, что людей, приближенных к наисветлейшему, у меня нет, — Том проигнорировал последний выпад Лили.
— Да, не подумал ты как следует, когда Северуса с глаз своих вон отсылал. Кстати, не думаю, что захватить Министерство магии очень сложно.
— А может, ну его, путешествие? — Том отодвинул в сторону дневник. — Давай мир завоюем, и тогда мне твоего сына принесут без усилий с моей стороны.
— С кем ты собираешься мир захватывать? С Беллой? Или с Малфоем, который тебя продаст при малейшей угрозе себе любимому.
— Не такой уж Люциус и трус.
— А я не говорила, что он трус. Люциус делец, и он будет делать только то, что ему выгодно на данный момент. Сейчас ему выгоднее быть с тобой, вот и всё. Сомневаюсь, что Малфой действительно разделяет твои убеждения.
— С чего бы такие глубокомысленные выводы?
— А он меня ни разу грязнокровкой не назвал, пока мы учились, да и старостой не худшим был. Понятно, что перед преподавателями и директором выслуживался, но ведь добился своего.
— Чего он добился?
— Его не трогают. Знают же, что он у тебя за любимую собачку, но молчат.
— Вот прямо так и знают, причем все, — Том скривился.
— Тоже мне секрет, — фыркнула Лили. — Только, если вас всё же накроют, насчет Малфоя не переживай, он никого не выдаст. Сам выкрутится, но никого не сдаст.