Маленький домик был точь в точь как на фото. Рядом стоял припаркованный внедорожник. Я оставил Лэнд Ровер рядом и направился к убежищу. Воздух был чистый и морозный, а мое сердце билось так сильно, как будто я пробежал марафон. Я собрался было преодолеть четыре деревянные ступеньки, отделявшие меня от двери, когда мне преградил путь какой-то мужчина, загорелый, южно-американского типа. Он был выше меня на голову и обладал плечами игрока регби.
– Hello, – осторожно сказал я.
Странно, но он, казалось, совсем мной не заинтересовался, успокоившись, после того, как проверил, что в моей машине больше никого нет. По-прежнему не говоря ни слова, он направился к маленькому озеру Орстрому и устремил неподвижный взгляд на его воды. Я решил зайти в дом.
Там была всего одна комната, почти без мебели: диван, круглый стол, каменный камин и красивый паркет из больших досок. Подняв глаза к мансарде, я заметил большую кровать и письменный стол с компьютером. Все вместе походило на маленький американский лофт, если бы не особенный свет, лившийся из окна в глубине комнаты с видом на озеро.
Там, в свете лучей, стояла женщина. Она сделала шаг ко мне, попробовала заговорить, но голос изменил ей. Она замолчала, расплакалась и упала в мои объятия. И мы долго еще стояли вот так, обнявшись, и меня охватило, казалось, забытое ощущение запаха ее кожи и близости ритмичных ударов сердца.
– Мне так тебя не хватало, Тео, – призналась она, и ее глаза все еще были полны слез.
– И мне тебя, Мелани, и мне тебя.
Час спустя, мы сидели вместе за столом и ели жареное рыбное филе, которое приготовил для нас великан-южноамериканец.
Между тем, я узнал, что его звали Алехандро, и что родом он был не из Мексики, а из Никарагуа. Этот человек, всецело преданный Мелани, так и не проронил в течение всего вечера ни слова. Он был женат на Веронике Монзон, молодой беременной женщине, получившей смертельный электрический разряд на заводе в Малаге. После смерти супруги, Алехандро поклялся отомстить виновным в ее убийстве.
Мэл связалась с ним с помощью SWAG, американского комитета поддержки рабочих из южно-американских макиладорас. Как я узнаю позднее, этот мужчина сыграл главную роль в событиях последних недель, поскольку следовал за нами безостановочно от Тосканы до Нью-Йорка.
Как только эмоции первой встречи развеялись, я поделился с Мелани заключениями, к которым мы пришли вместе с Магнусом, Витторио и Барбарой.
Она внимательно меня выслушала. Я искал взглядом ее согласных кивков или отрицательных движений головы, но ее лицо не тронула ни одна эмоция, пока я рассказывал. Она знала, что мы знали.