– Конечно, понимаю, – ответил Джемерек, начинавший горячиться, слушая мой урок морали. - Поэтому-то, проводя подобные исследования, нужно крайне осторожно делать выводы.
– ОК, профессор, но как это связано с нашими теперешними проблемами?
– Я подхожу к этому. Чтобы придать больше веса и значения этим работам, Cell Research Therapeutics несколько месяцев назад приступил к очень необычному исследованию. Как бы это получше сказать некто из преступного мира, чьи действия выходили за обычные рамки, заинтересовал компанию, решившую изучить его гены.
– Заключенный? - наугад спросил я, подумав, что тюрьмы переполнены преступниками, чьи гены легко можно изучать подобному тому, как сегодня исследуют психологию некоторых невменяемых.
– Я говорю о ком-то действительно исключительном, почти не-человеке. С его последним словом лицо Джозефа Моми жестоко и болезненно ворвалось в мой мозг.
Несколько мгновений я молчал. Джемерек, понимая, какой шок вызвали его слова, принялся рассказывать дальше.
– Стейнер стремился заполучить Моми в свои руки прежде ФБР, иначе любые генетические исследования оказались бы запрещены. Для достижения своей цели он создал что-то вроде частной полиции, которая шла по следам этого психопата несколько месяцев и добилась успеха раньше, чем ФБР.
– Это невозможно, частная полиция не сможет конкурировать с секретными службами в таком государстве, как США.
– Вполне возможно, если речь идет о частном случае, – отозвался Джемерек. Стейнер отправил всех своих людей по следу Моми, они преследовали его двадцать четыре часа в сутки.
Постепенно рассветало.
– И они действительно в конце концов взяли его?
– Да, схватили, и мы получили для исследования образцы клеток его кожи.
– А потом? Что с ним сделали?
– Мне не говорили. Передать копам они его не могли: это бы слишком сильно их скомпрометировало.
– Но отпустить его они тем более не могли?
– Да. Должно быть, они колебались между желанием убрать его и включить в свою команду «чистильщиков». То, что мы видели недавно, говорит в пользу второго решения.
– Они заключили с ним контракт? Это слишком рискованно, если учесть, насколько он неуправляем.
– Не знаю. Разумеется, он останется объектом их научных экспериментов. Вероятно, Моми утратил возможность быть таким же независимым, как прежде.
– Просто не верится! Но хотя бы не говорите мне, что все сотрудники Cell Research Therapeutics в курсе
– Никто ничего не знает, Тео, никто. Даже я узнал эту информацию благодаря стечению обстоятельств: однажды ночью, оставшись в лаборатории в одиночестве, чтобы закончить работу, я увидел двух человек, толкавших каталку. Один из них попросил меня взять образец клеток у человека, лежавшего на ней, и подвергнуть генетическому анализу.