— Следуйте за мной, — сухо сказал Дарий массагетам, когда Шах-Сафар, Омарг и Томирис предстали перед ним и преклонили колени. Гобрия при виде Томирис едва удержался в седле. Лицо его побагровело от стыда и гнева — он снова переживал позор поражения.
Персы облепили берег Аранхи, как туча саранчи. От скрипа колес и крика ослов и верблюдов глохли уши. Воины в ожидании переправы пили вино, захваченное у массагетов, ели мясо овец, отнятых у массагетов, терзали женщин, отобранных у массагетов, пели во все горло воинственные песни и беззаботно хохотали. С тех пор как орда вышла из Марга, не одна переметная сума была набита дорогими кубками, браслетами, покрывалами, сапогами, коврами, награбленными у кочевых и оседлых массагетов на всем пути следования Дария. «Если начало похода так удачно, то каков же будет конец?» — радостно говорили персы.
Для царя разбили шатер; в нем шло совещание. Дарий настаивал на том, чтобы хорезмийцы, дербики и саки-хаумаварка приняли участие в походе на других массагетов. Гобрия опасался мятежа или тайного удара и возражал повелителю. «Хорошо и то, — говорил горбун, — что Шах-Сафар беспрекословно открыл персам пути к Аранхе» Дарий согласился, но массагетских старейшин из лагеря не отпустил. Он хотел выведать мысли Шах-Сафара, Омарга и Томирис и, если можно, задобрить их, чтобы они не чинили ему помех. Вечером массагетские вожди пировали вместе с царем персов в его палатке. Гобрия выходил из себя; Томирис опасалась, что ее отравят, и принимала вино из рук царского виночерпия лишь после того, как тот сам отпивал из кубка глоток. Дабы царь персов не догадался об их замыслах, Шах-Сафар, Омарг и Томирис и словом и взглядом выражали дружеские чувства. Дарий уверился в их преданности, однако горбун с сомнением качал головой и не спускал с массагетов глаз.
Утром сын Гистаспа выехал на холм и кинул взгляд на Аранху. Она разлила свои воды на полпарсанга, но из волн, один ближе, другой дальше, выступали два острова, заросшие кустарником. На том берегу стояла стена желтого тростника. Вдали синели горы. Да, Гобрия выбрал для переправы неплохое место.
Царь посмотрел налево и направо от себя и подбоченился — полчища сытых головорезов с нетерпением ждали его приказа, чтобы яростно навалиться на врага. Дарий покосился на своих соратников, окруживших бугор, над которым сын Гистаспа возвышался на коне. Мудрец Гобрия, великан Датис, Мегабаз, что всегда исполнителен, Отанес, что всегда осторожен, предводители пеших и конных отрядов… Они добудут царю победу!
— Ну… — Сын Гистаспа посмотрел на Гобрию. Гобрия посмотрел на Датиса. Датис посмотрел на воинов и рявкнул изо всех сил: