Я не знала, что еще можно сделать, поэтому направилась назад, в мотель. Это была моя вторая ошибка, в числе многих. Трифти Лодж, будучи дешевым, был жалким местом.
Когда я подъехала, моя машина оказалась единственной на стоянке. Может быть, прошел слух, что что-то здесь не так? Почему никто другой не остановился в этом мотеле? Значит, они все знали что-то, чего не знала я. Отперла дверь и вошла в комнату. Я не стала включать свет, и даже в это время дня в комнате было темно. Частично это объяснялолсь тем, что шторы были задернуты, закрывая выдающийся вид на автомобильную стоянку.
Я подошла к окну и дернула несколько раз за шнур, но шторы отказывались открываться.
Зашла в ванную, включила свет и уставилась на себя в зеркало. Почему я чувствовала себя такой виноватой? Почему я упрекаю себя, когда невозможно было «по-хорошему» собщить те новости, которыми меня призвали «поделиться». Я знала, что у меня ничего не получится, еще до поездки в Бэйкерсфилд.
Итон не смог признать, что он хоть в какой-то степени ответственен за боль и разочарование, которые причинил отцу, и не был готов признать роль, которую сыграл в изменении завещания. Я понимала его негодование. После лет унижений, которые он испытал, это было последним ударом. Во время последнего визита отец говорил о деньгах, и хотя Итон говорил себе, что ему нет дела, идея задержалась на периферии его сознания. Когда на вас сваливается такая удача, вы обязательно начнете фантазировать, что сможете сделать. Даже если разделить деньги на три части, он все равно мог ожидать около двухсот тысяч. Я могла понять это, но меня удивил цинизм, который проявил Итон по поводу освобождения отца из тюрьмы. Видимо, несмотря на реальные факты, он до сих пор верил, что его отец был причастен к похищению и убийству девочки.
Что бы то ни было, я должна была пострадать от такой же сцены еще дважды, с Эллен и с Анной. Я предполагала, что Итон поделился с ними новостями при первой возможности, но не могла быть уверена в этом. У меня была возможность уведомить обеих по почте, но я до сих пор лелеяла надежду, что смогу смягчить удар, если поговорю с ними лично. Не то, чтобы мне пока это удавалось. Но, проделав 250 километров, я решила, что стоит попробовать. Если повезет, я не увижу этих троих больше никогда в жизни.
Я вышла из ванной и взялась за сумку, которую бросила на кровать. Проверила наружные карманы и нашла визитку Большой Крысы. Сняла трубку и позвонила. Три гудка...четыре.
Включился автоответчик.
- Это Большая Крыса. Вы знаете, что делать.