— Но как вы смогли так быстро зарядить пули? Мы их толкаем-толкаем…
— Это пока секрет. Вот обкатаем в своей части, и вы сможете потом применять.
Тем временем егеря выстрелили один за другим и довольно гоготнули: значит, пара офицеров ткнулась носом в землю. Антон же цепью пренебрег, а стал озирать панораму в поисках холма, похожего на тот, где они лежали. О, вроде есть такой! И обзор города с него должен быть неплохим. Он достал свою подзорную трубу, припал к окуляру и стал шарить усиленным взглядом по этому холму и не ошибся: на его СЗ скате он нашел группку обер-офицеров, следящих за ходом сражения. Они были почти в километре от данного «командного пункта», но их белые и голубоватые камзолы неплохо выделялись на фоне зелени леса и травы. Антон вжал приклад штуцера в плечо, упер локти рук в землю и припал глазом к мушке, напаянной им на конце ствола, выводя ее в центр крошечной фигурки. Потом задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Выстрел грянул, облако дыма изверглось из дула, а когда оно рассеялось и можно стало посмотреть в трубу, Антон понуро вздохнул: офицеры суетливо крутили головами, переговаривались, но в наличии были все пятеро. Что ж, наше дело служивое: чисти дуло, заряжай и стреляй снова. Оптические прицелы к штуцеру изготовлять пока не умеют… И он стрелял, смотрел в трубу, хмыкал и опять стрелял. Впрочем, после четвертого выстрела офицеры быстро покинули удобный склон: пули, прилетающие незнамо откуда, их стали, видимо, очень нервировать. Больше он их обнаружить не смог, как не старался.
Тем временем, егерский батальон вовсю вел стрельбу по шеренге, которая была уже метрах в 100.
— Беглый огонь! — скомандовал Антон своим двум егерям и те тотчас бросили отстрел офицеров и стали очень сноровисто заряжать ружья и стрелять из них. Точно так же стал стрелять и Антон, а к майору вдруг кто-то прибежал и он уметелил за прибежавшим. Но вот австрийские гренадеры все-таки добежали до стрелков, только поднять их на штыки не успели: трое егерей разрядили в них дробовики, потом по два пистолета (все со 100 % из-боя-выводящим результатом) и стали стремительно метать ножи… А когда егеря схватились за сабли, воевать стало не с кем: иные бежали от смертельно опасных бойцов, а прочие образовали вал из пораженных тел.
Глава двадцать восьмая. Победа под Ноймарктом
Перезарядив ружья, вернув в разгрузки ножи и подняв с травы своих лошадей (а они так и лежали у подножья холма, в 200 м от места побоища), егеря пустились обратно в город, намереваясь попасть оттуда в центр обороны. Но тут они выехали на площадь с церковью и Антону торкнуло: к церкви притулилась невысокая (метров 30) колокольня, с которой можно, тем не менее, прекрасно обозревать окрестности и стрелять из штуцеров. Церковь была, конечно, наглухо закрыта по случаю ведения военных действий, а вход в колокольню осуществлялся только из нее — но разве могли эти обстоятельства стать серьезным препятствием для удалых егерей? В седельной сумке у Мэтью нашлась веревка с крюком, которую он ловко закинул в нижнее окно колокольни (бывшее на высоте около 5 метров) и зацепился крюком за подоконник, а Пьер не менее ловко «прошагал» по стене до окна, перебирая руками по веревке. Через пять минут дверь в церковь отворилась, и Пьер махнул из нее приглашающе рукой. Ничтоже сумняшеся, нечестивые егеря завели в храм своих коней и велели присмотреть за ними трясущемуся (от страха или негодования?) служке. Сами же стали подниматься по лестнице внутри колокольни, держа в руках штуцеры.