В мертвой тишине четыре пистолета и гранатомет продолжали смотреть черными дулами на властелина преисподней, а он без тени страха или беспокойства все так же вольно восседал в кресле гостиной и неотрывно смотрел на Азазеля.
Михаил затаил дыхание, ладони с зажатыми в них рукоятями пистолетов вспотели от волнения, даже подушечки указательных пальцев взмокли на спусковых скобах. Сатан, однако, как будто не чувствует ни малейшего волнения, скользнул по нему и Бианакиту с Обизат равнодушным взглядом и снова перевел царственный взор на Азазеля.
– Да ладно, – проговорил он холодно и спокойно, – я не ссориться пришел.
Михаил и Бианакит с Обизат не шелохнулись, Азазель после минутного колебания произнес таким же ровным голосом:
– Похоже, у тебя в самом деле что-то серьезное. Ребята, займитесь пока своими делами.
Сатан некоторое время смотрел, как они занялись своими делами, то есть разошлись в разные стороны гостиной, и теперь он очутился на прицеле одного пистолета и двух гранатометов.
– Хорошая у тебя команда, – произнес он сухо. – Преданная.
– Не мне, – уточнил Азазель, – а идее, это надежнее. Так, говоришь, троих сыновей князей Ада кто-то убил?.. А они, как почему-то полагаю, были не совсем в пеленках?
Он опустился в кресло напротив, внешне спокойный и тоже непривычно царственный, Михаил даже восхитился предельной уверенностью на его крупном костистом лице, хищном, с вытянутым заостренным подбородком. Глаза чуть навыкате, за которыми Михаил всегда видел мощный мозг, что не знает ни секунды покоя, а орлиный римский нос подчеркивает уверенный и независимый характер.
Сатан покачал головой, взгляд темных, как извечный хаос, глаз оставался мрачным и загадочным.
– Не знаешь?.. – Голос его прозвучал почти спокойно, однако Михаил чувствовал за этим спокойствием бурю. – Да, вид у тебя таков, что не знаешь, хотя это ж ты, Азазель! Тебя не прочесть, если сам не позволишь… Но если не ты, то это вообще ни в одни ворота… Там были очень сильные и умелые бойцы! Все еще не признаешься? Их семьи горюют и требуют от меня ответа. Я сказал им все, что знал. Надеюсь, мне поверили, но теперь, как почему-то кажется, сами будут искать виновного. Так что я тебе не завидую.
Азазель картинно вздохнул, закинул правую ногу на колено левой, так садятся дипломаты враждующих сторон, подчеркивая, что разговор на этот раз идет доверительный и как бы почти дружеский.
– А я при чем? – поинтересовался он. – Те рассерженные родственники поймут, когда поговорят со мной.
