Сатан прошагал тяжелыми шагами к креслу, плюхнулся на сиденье, лицо полыхает гневом, но Азазель смотрит мирно и почти благостно, Сатан потребовал зло:
– Что знаешь еще?
– Знаю, – ответил Азазель, – где примерно расположено…
– Где?
– Потом, – ответил Азазель уступчиво, – всему свое время. А то ринешься туда и все напортишь. Ты все еще не остыл после той великой драчки, буквально эпической… К сожалению, я не успел узнать имена всех, а что успел… гм… к таким трудно подобраться. Как понимаешь, Князья Ада с охраной в своих замках, а всякие там архангелы и вовсе недоступны…
Сатан покачал головой, смолчал, а со стола исчезли бутылка и фужер, моментально появившись у него в руках.
Михаил заинтересованно наблюдал, как Властелин Ада собственноручно наливает себе вина; к чему бы это, разве что желает показать Азазелю, что руки не дрожат, полностью владеет собой, что поддается любому порыву гнева.
Голос Сатана тоже прозвучал ровно и без признаков ярости:
– И как собираешься действовать?
Он поднес полный до краев фужер к губам, сделал глоток, но все же не удержался, тут же осушил до дна, после чего в раздражении швырнул о стену.
Правда, осколки исчезли еще на пути к полу, то ли сам Сатан спохватился, то ли Азазель сгладил неловкость.
– Я? – переспросил Азазель. – Думаю, это больше твоя проблема.
– Насколько я понял из твоих же слов, – сказал Сатан резко, – речь о захвате этого мира. На мою власть в преисподней посягают только так, попутно, верно?
– Верно, – согласился Азазель. – Это больше моя проблема. Хоть и твоя в немалой мере. Архангел и Князь Ада, работающие вместе, сильнее любого как архангела, так и князя Ада. В том числе и тебя. Не тревожит?
– Неприятно, – согласился Сатан с упрямством в голосе, – но не критично. А вот захват земного мира…
– Я прорабатываю план, – пояснил Азазель скромно. – Сам понимаешь, в лоб мы не одолеем.
Михаил затаил дыхание. Сатан не среагировал на «мы», это значит, что он уже согласился с доводами Азазеля.
Некоторое время Сатан молча морщил лоб, наконец поднялся, огромный и величественный, глаза блеснули грозным огнем.
– Тоже все обдумаю. Может быть, сам предложу план.
Азазель взмахнул рукой сверху вниз, пальцы держал выпрямленными и плотно сжатыми, пространство затрещало, так показалось Михаилу, как распарываемая острым ножом парусина.