– Ах, поднимитесь же наконец, шевалье! Вы смущаете меня!
– Ни за что, пока не получу вашего согласия!..
Тиль уже едва боролась с подступающим смехом. Все это безумно напоминало водевиль в постановке студенческой самодеятельности! И ведь похоже, что шевалье Вульф тоже в глубине души ржет, как конь, над этим фарсом.
Но зачем ему это, зачем?!
– Мое согласие… ах…
– Ваше согласие, божественная. Скажите же «да», пощадите мое страдающее сердце!..
Тянуть дальше было совершенно невозможно. Публика разве что не скандировала «шайбу, шайбу» в нетерпеливом ожидании финала. Желательно – скандального. Тиль оглянулась в последней, отчаянной надежде на спасение… и наткнулась на разъяренного Маньяка, продирающегося к ним через толпу придворных, как атомный ледокол через китайские джонки. Идущий в кильватере Легран, поймав взгляд Тиль, быстро закивал: да, говори да, скорее!
– Да! – почти выкрикнула Тиль и подала шевалье Вульфу руку. – Я согласна!
Придворные вокруг зааплодировали, восторженно заахали, а шевалье Вульф поднялся на ноги (Тиль показалось, что при этом он пробормотал под нос «потрясающая дура» по-русски) и надел ей на палец какое-то кольцо.
– Что здесь?.. Вульф, какого демона?! – растолкав публику, добрался до них Маньяк. От него разило яростью на километр, не меньше.
– Поздравьте нас, командор. – Шевалье Вульф просиял улыбкой. – Ее светлость оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Помолвка и оглашение уже совершены.
– Чушь! Никакой помолвки! Ее светлость в трауре и не может давать согласия на брак! – Маньяк выглядел так, словно сейчас набросится на шевалье Вульфа.
– Может, и дала, командор. – Вульф победно улыбался, держа Тиль за руку и демонстрируя всем кольцо на ее пальце. – Свадьба через неделю.
– Ты забываешься, Вульф! – Вокруг Маньяка начало разрастаться багровое сияние.
– Командор, отчего вы не радуетесь моему счастью? – звонко и бесстыдно-тупо спросила Тиль. – Шевалье Вульф такой ми-илый! Он позаботится обо мне, правда же, дорогой мой?
– О вашей светлости есть кому позаботиться и без всяких сомнительных личностей. Верните кольцо, ваша светлость.
– Вернуть? – Тиль сделала бровки домиком и губки уточкой. – Но оно мне нравится! Не верну!
Пусть все это было ужасной глупостью, примерно как дергать тигра за усы, но Тиль получала от фарса истинное наслаждение. Вот он, ее герой, шевалье Вульф! А если он сейчас кинет в Маньяка перчаткой и проткнет его шпагой (насмерть, только насмерть!) – то станет ее героем навечно. Конечно, скорее всего, посмертно, дуэли тут запрещены, но зато как это было бы удобно! Волки от испуга скушали друг друга, или как там было у Чуковского.