Какая ирония. Его снова казнят за убийство, которого он не совершал. Только на этот раз некому подменить его бродягой. Похоже, это судьба.
Наверное, надо помолиться перед смертью, но что-то не хочется. И где этот клятый Шарлемань?
– Убийцу немедленно ка… – начал император, глядя в глаза Андре, но его прервал дикий вопль Себастьена:
– Я отомщу вам всем!
Принц с нечеловеческой силой рванулся, отбросив двух гвардейцев, выхватил шпагу и кинулся к императору.
– Я отомщу всем вам! – разнесся по залу громовой голос королевы-матери, и на этот раз ее услышали и увидели все: сложно не увидеть огромную светящуюся фигуру под потолком, когда в зале разом притухли все светильники. – Ненавижу! Всех ненавижу!
По залу прокатился вздох ужаса, все взгляды обратились к призраку, только охраняющие императора гвардейцы бросились наперерез Себастьену, попытались его скрутить, но силы были неравны. Одержимость призраком некроманта – это вам не шутки. И тут ни герцог Конте, ни Пресветлый ничего не сделают…
«Грасси?!»
«Ну извини, она оказалась сильнее, чем я ожидал. Придется нам поплакать над могилой императора. Зато Морис станет следующим, разве не отлично я придумал?»
«Она же тут всех положит!»
«Ну… может быть, может быть. Тебе что, их жаль? Все как один жадные льстивые шакалы. Пусть сдохнут».
И к хохоту королевы-матери присоединился еще один голос, я рядом с ней, под потолком, возникла расплывчатая мужская фигура:
– Не так быстро, любовь моя, не так быстро! Пусть насладятся моментом. Что смотрите? Ни одного мага Смерти среди вас нет! Вы своими руками убили всех, кто мог бы вас спасти! Идиоты! – И Шарлемань расхохотался вместе с королевой.
Придворные застонали, и громче всех – Пресветлый, пытающийся оплести себя защитным коконом, который мгновенно умирал и рассыпался, как и магические светильники, как и беспорядочные заклинания, бросаемые перепуганными магами в королеву-мать и Шарлеманя.
– Ой, щекотно! – хохотал он, когда самые сильные заклинания долетали до него и рассыпались прахом. – Ай-ай! Недолет! Хо-хо-хо! Вы все умрете!
– Месть, месть! Покажи им, милый! – с девичьим кокетством вторила королева-мать.
Шарлемань тоже сошел с ума. Сто лет заточения сказались. Так что умрут тут все, не только Андре.
– Держите Себа, идиоты! – вдруг послышался рядом шепот Мориса. – Быстро! Бежим отсюда!
Веревку, а заодно с ней и кожу, полоснуло лезвие кинжала, Андре схватили за руку и потянули прочь от дерущегося с гвардейцами Себастьяна, яростно кидающегося бесполезными заклинаниями в императора и трусливо спрятавшегося за хлипким щитом Пресветлого.