Тиль с удивлением опустила взгляд на свои руки: холодное зеленое сияние вытекало из ее сжатых рук, извивалось подобно змеям. Злым змеям, так и мечтающим кого-то укусить.
– Я не собиралась никого проклинать, – сказала Тиль, мысленно приказывая себе успокоиться, а змеям – исчезнуть.
– Насколько я вижу, вы совсем недавно это сделали. – Бастельеро нахмурился и протянул к ней руку. – Позвольте?
Тиль безропотно вложила свою ладонь в его, позволяя изучить… что он там изучал, она не видела. Руки как руки.
– Могли бы спросить у меня, Дитрих, – снова вмешался призрак.
– Вы подтвердите или опровергнете мое заключение, – покачал головой Бастельеро. – Так… проклятие рода… спонтанное, сила вложена… м-да… сила трех жизней: ваша, супруга и дочери. – Он поднял на Тиль укоризненный взгляд. – Неужели нельзя было никак иначе, фрау Матильда? Такие проклятия не проходят даром.
Тиль сглотнула и виновато опустила глаза.
– Я не хотела. Правда, не хотела. Я не знала!..
– И какое же граничное условие вы поставили?
Тиль замешкалась, пытаясь вспомнить последние мгновения в доме Маньяка. Она более-менее помнила, как в порыве ярости обзывала его уродом. Кажется, еще злобным карликом. А потом… потом он что-то сказал об условии. Кажется, что если она не поставит условие – умрет. Вот это помнилось уже смутно. А вот что она ответила? Почему-то в голове крутились картинки из фильмов. Малефисента? Белоснежка? Шрек? Чертовы масс-медиа, забивающие мозги всякой чушью! Что же такое она сказала?.. Хотя если масс-медиа, то вариант всего один.
– Что-то о любви.
– «Поцелуй любви» она сказала, – влез призрак. – Очаровательно, не правда ли, Дитрих? Жорж Д'Амарьяк – и поцелуй любви. Великолепная шутка.
– Это не шутка, Шарлемань. Фрау Матильда прокляла весь род Д'Амарьяк и связала его род со своим. Боюсь, цена будет высока.
– Я не хотела! – Тиль почти плакала. До нее окончательно и бесповоротно дошло, что она внезапно оказалась не милой доброй Белоснежкой, а злой колдуньей. – Я не хотела его проклинать! Я просто хотела, чтобы он опустил нас. Чтобы он не убивал Андре! Он… он смеялся над ним! Вы сами видели, что он сделал с Андре! Я боялась…
– Не ругай девочку, Дитрих. Она сама не понимала, что делает. Я не учил ее проклятиям. Вообще-то Жорж сам виноват, похищать беременную ведьму и ставить над ней эксперименты с целью усилить дар – полное безумие!
– Маньяк сам виноват! – ухватилась за слабое оправдание Тиль.
– И только поэтому вы все еще живы и здоровы, фрау Матильда. Если бы он не был виноват, за такое проклятие вы, все трое, поплатились бы жизнью.