– Шамьет и пирожные… – Жозефина внимательно глянула на Матильду и добавила: – Пирожки тоже неси.
Матильда благодарно кивнула: при слове «пирожки» у нее подвело живот. А еще очень хотелось спросить, что за шамьет такой, но она решила поменьше показывать свою дикость. Ну, насколько это вообще возможно.
– Итак, имперский нотариус, – приступила к допросу Жозефина. – Раньше он не посещал заведения Фифи.
Матильда только пожала плечами.
– Почему он выкупил тебя на три дня? И почему оставил одну?
– Наверное, потому что вчера он снял с меня какое-то заклятие. Он сказал, что меня похитили из благородной семьи и лишили памяти. Мсье нотариус был так добр, что пообещал увести меня из борделя и разузнать о моем прошлом, – выдала Матильда сокращенную версию.
– Ах вот как. – Жозефина нахмурилась. – Ну, Фифи, ну, курица… А ты сама что-нибудь помнишь?
– О семье – ничего.
– Так-так. И с чего мсье нотариус взял, что ты из благородных?
– Я умею читать и писать, знаю арифметику и алгебру, говорю на иностранных языках.
– Неплохо, неплохо. – В глазах Жозефины так и замелькали дензнаки, которые она заработает на новенькой девице. – Чем ты так очаровала мсье нотариуса, что он решил принять в тебе участие?
– Я думаю, из чистого азарта, мадам. Мсье не любит нарушителей закона. Он что-то сказал про незарегистрированную ведьму, может быть, у него личные мотивы?
– Возможно, все возможно, – кивнула Жозефина с видом «ни на грош тебе не верю».
Ну и пусть не верит на здоровье. Ищите дуру выкладывать всю правду о себе в другом месте.
– У вас ведь не будет неприятностей из-за моего контракта?
Жозефина махнула рукой:
– Нет, что ты. Неприятности будут у Фифи. Говорила я ей, не связывайся с нелегалами! Так, вернемся к нашему делу. Какие языки знаешь?
– Русский и английский.
– Какой?
– Ну… Британия, Лондон, сэры и королева. How do you do?
– А, бриттский, – кивнула Жозефина. – Видно, у тебя еще откат от снятия проклятия не прошел, лепишь ерунду. И что мне с тобой делать? Напугаешь еще клиентов… впрочем, твое благородное происхождение – большой плюс к твоей красоте. Если ты еще и не дура, как говорила Фифи…
– А Фифи всегда говорит правду и ничего, кроме правды… – в тон ей продолжила Матильда.
– Не дура, – кивнула Жозефина и улыбнулась. – Что ж, тогда…
– Мадам! Ваш шамьет! – В дверь вошла горничная с подносом. На всю комнату запахло кофе и пирожками. С капустой и рыбой.
С трудом дождавшись кивка Жозефины, Матильда впилась зубами в пирожок. Она так увлеклась, что прослушала начало фразы:
– …тебя ведьме.
– Какой еще ведьме? – чуть не подавилась Матильда.