«Если останется, что в банк класть», – про себя вздохнула Матильда.
– Спасибо, Легран, – искренне поблагодарила его Матильда. – Ты спас меня.
– Не мог же я оставить в беде самую прекрасную женщину во всем Брийо! – Легран легко коснулся губами ее запястья, пустив по телу волну мурашек. Все же… да, это было очень хорошо, и ей уже хочется повторения. – Княгиня, позвольте вам представить герра Клауса Петерсона и его внука Михеля.
– Добро пожаловать в дом, meine schöne Herrin.
Астуриец произносил слова с акцентом, но фразы строил почти правильно, а его «моя прекрасная хозяйка» было понятно и по-немецки. Он попросил прощения за жену, которая не может встретить госпожу, так как занята приготовлением обеда:
– …медовый пышка с мак!
– С удовольствием попробую настоящие астурийские пышки, герр Клаус. Легран, ты точно не останешься на обед?
– Увы, мне нужно спешить. До завтра, сердце мое. – Товиль отпустил руку Матильды с нескрываемым сожалением и быстрым шагом направился прочь, к оставленному у ворот экипажу.
Запретив себе смотреть ему вслед, Матильда повернулась к дому.
– Что ж, давайте познакомимся с домом изнутри, герр Клаус, – сказала она и, подобрав юбку, энергично пошла к крыльцу.
– Прошу, meine schöne Herrin, приложить ладонь к двери. Дом будет видеть, вы есть хозяйка по закону.
Вот как? Умный дом?
Стоило приложить ладонь, как по всей поверхности двери проступил замысловатый бледно-зеленый узор. Поверхность под ладонью нагрелась, по самой Матильде словно теплым мехом скользнуло. А через мгновение дверь бесшумно отворилась.
«Наконец-то хозяйка!» – не словами, а отзвуком эмоций донеслось до Матильды.
– Ничего себе эффекты, – пробормотала она и шагнула в просторный холл, освещенный падающим сквозь витраж над дверью солнцем.
– Я сделаю свет… – сказал позади нее герр Клаус и хлопнул в ладоши.
Под потолком холла ожили светильники: граненые стеклянные шары с заключенными в них сгустками желтой плазмы. Казалось, шары парили в воздухе… но нет, показалось. Они всего лишь висели на тонких цепочках.
– Это магия?
– Да, meine schöne Herrin. Прошу прощений, свет плохой. Давно не заряжать лампы.
Едва заставив себя захлопнуть рот, Матильда с любопытством огляделась. По стилю холл напоминал времена Людовика Шестнадцатого: светлая, прихотливо изогнутая мебель, светлый наборный паркет, расписанные сюжетами из мифологии (романской?) стены и потолок, позолота и мраморные статуи. Дом, да уж… Скорее, все же дворец!
Правда, пахло тут запустением, мебель и статуи покрывал толстый слой пыли, а в полу и кое-где в стенах зияли дыры с неровными краями.