Кир слушал меня очень внимательно, к еде даже не притронулся. Но лицо по-прежнему непроницаемое. Рассказала ему о другом мире, об Ире и Игоре, похоронах, зоопарке, о том, как искала способ вернуться в Малохус, приеме в Японии, мастере Шо.
Перебил князь меня только тогда, когда я заговорила о случае в магазине. К тому моменту у меня было достаточно сил, чтобы встать и снять плащ Роука. Тогда Кир совсем озверел.
— Мужчины видели тебя в этом? — кричал он. — О, Создатель!
— Да, если бы на мне была другая одежда, Дима бы меня не коснулся!
— Тебя кто-то касался, словно продажную женщину!
— Там все так ходят! — убеждала его.
— А ты и рада это носить! — Вопил он. — Да эта одежда ничего не прикрывает!
— Твой дядя отправил более откровенное платье! — уже кричала в ответ. Но это меня не спасло.
— У моего дяди ты была под моей защитой, а в другом мире ты была одна. Скажи, тебе понравилось? Тебе было хорошо там без меня?! — Кир принялся ломать стулья об стол.
Видимо, лимит его спокойствия закончился.
В шатер заглянул Реи, но в него полетел стул, воин мгновенно скрылся.
— Нет, — пыталась перекричать его, — но если бы тот мужчина меня не задел, я бы не поняла, что я твоя жена.
— А твои волосы… Что? — он замер с поломанным стулом в руках.
— Мне кажется, что я твоя жена, — лепетала несмело, от того тихо.
— Не гневи меня, Лири! — Он тяжело осел в кресло, закрыв лицо руками. — Уходи. Иначе я убью тебя. Уходи.
Конечно, что может быть проще! Уходи и не показывайся мне больше! Бесполезно пытаться добиться своего криком. Не с Киром.
— Я уйду. Только позволь мне попрощаться в этот раз, — стала теребить плащ Роука, словно действительно хотела уйти. — Прошу, поцелуй меня.
Его глаза налились ненавистью.
— Я не касаюсь хилых непокорных рабынь, — процедил он.
— А той ночью ты касался непокорной хилой рабыни, и тебе это нравилось, — мурлыкала, подходя к нему.
— Я все забыл, прошло слишком много времени, — бурчал он.
Его злость проходила, взгляд становился светлее.
— А я помню, словно все это было только вчера, — встала перед ним.
— А хочу забыть все, что было. И тебя я тоже хочу забыть, — уже спокойно, но с сожалением говорил он.
— Мы оба знаем, что ты не сможешь, — взяла его руку и положила напротив сердца. Хорошо, что платье имело глубокий вырез, поэтому его ладонь разместилась между грудей.
От его касания вскрикнула — меня пронзила волна жара вперемешку с желаньем, по туловищу, рукам и ногам появилась татуировка, а я повернулась к Киру спиной (благо, что платье открывало ее всю), чтобы ему лучше было видно.