Либо я слишком много думала об этом, либо просто не дала себе времени подумать. К сожалению, мое понимание и восхищение этой мужской особенностью не подавило женского желания чувств. Наш диалог всплыл в памяти обрывками.
«— Как-то я уже рассчитывала все возможные варианты…
— И прогорела даже на расчете.
— Я не хочу рисковать добрыми отношениями с тобой.
— Другими словами… друзья.
— Да.
— Близкие друзья или…
— Вадим!
— Ладно, шучу-шучу. Может быть со временем…
— Со временем все может быть.
— А может и не быть…»
Более мы к этой теме не возвращались. Он напомнил, что всегда будет рад нашим совместным вылазкам, моим поздним звонкам, а так же подработке, о которой я ранее сообщила. Так почему же увидев Ольгу, я начала думать, что с Вадимом все могло бы получиться?
Мечтательница, опять захотелось замков из облаков на фоне розовых грез и несбыточных надеж, неоправданных желаний. И это не смотря на мой горький опыт. А ведь прекрасно помню, как больно от разбитых иллюзий, и как досадно спустя годы видеть то ничтожество, по которому было пролито столько слез, столько терзаний пережито, столько глупостей совершено. И столько уроков получено.
Sms от Полины застала его в дороге. Это был первый ее вызов за более чем два месяца с момента их последней встречи. И он гласил: «Макс, нужно поговорить. Сообщи, когда будешь в столице».
Сухо и строго, однако учитывая ее стойкое молчание до сих пор, она явно нуждалась в помощи. Он набрал ее номер, но звонок был сброшен.
«Прекрасно, говорить со мной ты все еще не намерена». — Его вердикт не был озвучен вслух. Рядом сидел Грэг с тяжелым взглядом, буравивший прохожих, яркие витрины, проплывающие улицы, освещенные летним солнцем. Вот уже несколько недель он пребывал в подавленном состоянии. Выиграв битву с новыми партнерами и подписав договор с Йенсеном, Грэг проиграл на втором поле, основательно увязнув в бракоразводном процессе.
Элизабет развода не дала. Последняя истерика значительно подорвала ее здоровье и отсрочила судебное разбирательство. Как сообщил один из ее адвокатов, «мы вынуждены приостановить процесс… до наступления полного выздоровления». Это известие удивило обоих слушателей. Первый с полной уверенностью считал, что полного выздоровления, как такового с его супругой быть не может. Второй же помнил, что уходя под вечер следующего дня, оставил ее спокойной и собранной. Другими словами, готовой к сражениям и победе…
«По-видимому, Элизабет решила иначе».
Воспоминания о гневных тирадах, брошенных Лизи, он вновь отогнал, вспоминая вечер у Эверетта и полную приключений ночь. Он действовал в ее интересах, он пытался уберечь и ту, которой сполна досталось от Грэга, и он же остался виноват, за собственное «неведение». Да, на этот счет он остался непреклонен. О ребенке не знал, о Соне слышал, но в качестве племянницы.