Макс, мельком взглянул на бумаги, — это лишь подтверждает, что ребенок может быть от Грэга.
— Уууу какой, — перекривила Лизи, — какой преданный пес! Сделал стойку «служить»? Тебе жалко хозяина? Ну-ну-ну учти, малыш, он пристр-релит тебя сам или же выдаст ордер на ликвидацию.
На кровать легли оригиналы документов из роддома и записи гинеколога. Грэг отложил бокал и впервые с неподдельным интересом просмотрел бумаги.
— Позволю предположить, ты был раньше этого срока, — она похлопала его по холодной руке и повернулась в Максу, — а вот ты попадаешь. — Пошатываясь Элизабет подошла к МЧ вплотную, коснувшись щеки мягко провела ноготками по скуле. — Как тебе перспектива отцовства?
— Маловероятна, — подал голос Грэг. — Я не верю тебе.
— Тогда давай пригласим к микрофону виновницу торжества!
— Ее здесь нет. — Отрезал Макс резко. — И не будет.
— Ооой, не стоит утруждать себя ее защитой! — Элизабет со злости разбила свой бокал об пол у его ног. Будь у нее возможность разбила бы об его голову. — У нее защитников более чем достаточно, каждый второй клиент по доброй памяти.
Видя их общее безмолвие и холодность, расхохоталась.
— Ты и ты! Да вы два идиота пользовались одной подстилкой, и все еще надеетесь! На что?! На преданность, на верность? — Еще некоторое время ее подрагивающие губы либо растягивались то в глупой улыбке, либо в еле сдерживаемой злобе поджимались. — От проститутки?
— На этом все, милая? — голос Брауна ее отрезвил.
— Почти, — утирая слезы, проступившие от смеха слезы, она протянула Максу диктофон. — Прослушаете наедине. На этом спешу вас оставить. Я развожусь, дорогой. — Обратилась она к Грэгу, — пусть твой новый адвокат свяжется с моим.
— Что до тебя, — ее губы коснулись щеки МЧ, — нам было здорово. Но не настолько, чтобы ты остался в живых. Передай привет маме.
Произведенный ею щелчок на кнопке «play» диктофона запустила запись приглушенного голоса Полины, которая начиналась со слов: «о богатом хлыще из Кировограда!».
Элизабет вышла, не забыв прихватить широкополую шляпу с живыми белыми лилиями, что дожидалась ее в коридоре. А запись голоса Полины, которая обращалась к неизвестному, возможно по телефону, продолжила вещать: «Ну, конечно же помнишь! Он еще Евгением представился!»
* * *
Чуть более пятнадцати минут мы сидели в салоне бронированного авто на нижнем уровне подземного гаража госпиталя. Здесь было тихо, почти никто не подъезжал, не слышался скрип колос, визжание тормозов или шаги водителей добирающихся к своим железным питомцам. А в машине через два ряда от нас все так же кто-то кого-то ждал и курил. Он был здесь, когда мы приехали, он оставался здесь до сих пор.