Его тяжелый взгляд, направленный на меня, не остался незамеченным, однако он сдержался и поддержал в том же шутливом тоне.
— Едко. А от произнесенных шепотом ты не отказалась. Слушала.
— Проводила аналогию, удостоверяющую первое мнение. — И с еще большей важностью пояснила. — Да, этим меня уже не пронять. Методы, знаешь ли, слишком юные. Они скорее для неподготовленных ушей.
— Все впустую?!
— Не совсем, теперь я знаю и эту сторону твоей личности. Могу дать несколько дельных советов, чтобы квалификация обольщения не уступала твоему статусу.
Он закрыл сумку и принялся вытряхивать плед, я собрала подушки.
— Ты уверена, в необходимости?
— Да! Если конечно мне будет позволено.
В сумраке ночи его лицо было неразличимо, но что-то подсказывало — он улыбается. — Не стану же я без спроса лезть со своим уставом в чужой монастырь.
— Не станешь.
— Вот и я о том же.
Молчим. Молча идем к машине, молча ее открываем, ставим в багажник сумку с пледом и две подушки. Посадив меня на пассажирское место, он заметил. — Ты первая против.
— Ну что ты, я — за!
Пока он обходил авто придумала продолжение. — Деморализующие фразы из твоих уст более чем льстят. Ах, эти милые мелочи позволяют мне вернуться в наивную молодость, когда я верила каждому слову.
Сев за руль, он воззрился на меня с отрешенным немигающим взглядом.
— В смысле?
— Понимаешь ли, тогда для меня фраза: «Мужчина сказал, мужчина сделал» — была законом. А нынче, даже если он и обещал раздеть, то не всегда руководствуется физическими постулатами.
— То есть? — МЧ завел двигатель, и его улыбка поплыла вправо.
— То есть раздеть-то он раздел, — я в деталях вспомнила развод и отогнала видения в прошлое подальше от глаз, — но материально…
— И оставил неудовлетворенной? — теперь МЧ был заинтересован.
— Да. Разоренной и неудовлетворенной. — Почему-то решила пояснить я.
— Алекс мне не говорил.
Вот и как с таким разговаривать? Пытаешься шутить, а он докапывается к истинным истокам. Кажется, мои мысли этот индивид научился читать на расстоянии.
— Ты не пояснишь? — спросил он, выезжая на улицу маленького селения.
— Алекса… Саню я просила не распространяться о «разводе» во время развода. Поэтому он обе темы обходит стороной.
Он сдержанно кивнул.
Постепенно я впала в грустные размышления.
— Не молчи, иначе мне хочется сделать сеппуку.
— Это акробатический прыжок?
— Ты не знаешь что такое сеппуку?! — удивился он, больше всего сейчас напоминая мальчишку.
— Нет.
— Это ритуальное самоубийство самураев.
— Харакири другими словами.
— Нет! Они пишутся двумя одинаковыми иероглифами…