Тут воскресший Лазарь вдруг опустился на колени и проговорил: «Простите меня, пожалуйста, все», — и поклонился до земли, уткнувшись лбом в пол. Я бы, может, и извинил его, на него я зла не держал, он мне был никто, и я его не оплакивал — да только не уверен был: отпущение грехов, о коем он молит, — чистая монета или снова игра?
— Вставай, шут гороховый! — зло проговорила Марина, но я заметил, что в глубине души она, пожалуй, восхищается актерскими и йогическими талантами невенчанного супруга, которому удалось провести и ее, и всех прочих на мякине.
Эльвира выглядела довольной.
— Теперь нам надо, — проговорила она, — урегулировать кое-какие юридические формальности. Начнем с вас, Павел. Вы прекрасно держались.
Она достала из своей объемистой сумки отпечатанную на принтере бумагу официального вида и протянула ее мне. То был договор между мною, Павлом Синичкиным, и продюсерской компанией «Эльвира-плюс»: за исполнение роли в документальном шоу «Кухонное следствие» и последующее отчуждение в пользу компании прав на использование моего изображения мне полагался гонорар в размере 6000 (шести тысяч) рублей. Подготовились, значит, заранее и фамилию мою вписали.
— Да вы смеетесь, что ли? — Я вернул документ продюсерше.
— Идемте, — она решительно взяла меня под руку и вывела во двор, где не было никаких видеокамер.
— Вас что, не устраивает сумма? — начала она. — Нормальный гонорар для начинающего актера. Сто долларов за съемочный день.
— Я не актер, и я не хотел сниматься. И не хочу.
— Хорошо, пусть будет триста долларов.
— Вы меня не поняли. Я не желаю освещать своим присутствием это ваше «шоу», построенное на лжи и обмане.
— Пятьсот баксов, но это потолок.
— До свидания.
— Послушайте, Павел! Я, конечно, не видела отснятый материал и могу судить только по своим впечатлениям на площадке, но, поверьте мне, у нас получилось прекрасное шоу. У него будет отличный рейтинг, и его мало того что будут смотреть — о нем начнут говорить, а это гораздо более значимое достижение. Вы в одночасье станете знаменитым, популярным. Это и вашему бизнесу очень поспособствует — вы даже не представляете, насколько сильно. И потом: это только начало. Я и впрямь готова делать постоянное шоу с вами. Я сделаю вас звездой!
— Вы не поняли меня, — вздохнул я. — У вас одно на уме: шоу, рейтинг, звездность. Вы, телевизионщики и киношники, на этом помешались. Вы думаете, что в мире ничего, кроме этого, не существует. Что на этой ерунде свет клином сошелся. И люди, ради того, чтобы засветиться на экране телевизора, готовы на все.