— Да, в какой-то мере мне повезло, — согласился Бернар. — Однако это везение, как понимаете, создало для меня некоторые неудобства.
— Почему вы не бежали с драгоценностями сразу же? — спросила Амалия.
Огюстен Бернар пожал плечами:
— Я не мог бросить собаку. Надо было купить ей еды про запас и… И потом, мне в голову пришел отличный фокус. Я не сомневался, что вор явится ко мне гораздо раньше полиции.
— А когда к вам слишком быстро пришла настоящая полиция, вы перегримировались и изобразили рассеянного ученого, — подхватила Амалия. — Чемоданы, которые вы собирали, вы выдали за чемоданы человека, который только что вернулся из путешествия. Ничего не скажу, ловко придумано.
— И все-таки вы обо всем догадались, — усмехнулся Бернар, не переставая зорко следить за Амалией. — Получается, я где-то допустил ошибку?
— Да. К примеру, вы сказали, что платили слуге мало. Однако настоящий скряга никогда не считает, что кому-то недоплачивает. Напротив, он думает, что это в порядке вещей. Затем вы заявили, что только что вернулись из Египта, но для человека, который приехал из жаркой страны, у вас слишком бледная кожа.
— Ах, черт, — пробормотал расстроенный Бернар, — об этом я не успел подумать! Ладно, в следующий раз учту.
— Даже если бы вы это учли заранее, — отозвалась Амалия, — я бы все равно поняла, что вы вовсе не Мезондье.
— Это почему? — насупился вор.
— Из-за Цереры. Вы сказали, что Церера — богиня весны у древних римлян. На самом деле она богиня земледелия. Богиню весны зовут Флора. Как мог такой крупный ученый, как Мезондье, не знать элементарных вещей?
— Сдаюсь, — вздохнул Огюстен. Странно, но почему-то теперь, когда все разъяснилось, он уже не боялся этой красивой, загадочной и, как он только что понял, непростительно умной дамы. — Но у меня есть смягчающее обстоятельство: мне пришлось действовать экспромтом. Пари держу, что Рейно, к примеру, ничего не заподозрил.
— Что говорить о Рейно, если вы даже Валевского сумели провести! Но учтите, он обидчивый малый и наверняка попытается вам отомстить.
— А Бернар? — внезапно спросил мошенник. — Кто вам сказал, что это был именно я? Или вы решили, что никому другому это и в голову прийти не могло?
— О нет, — пренебрежительно отозвалась Амалия. — Не обольщайтесь, сударь, но сама проделка довольно заурядная. Просто Валевский, передавая свой разговор с вами, упомянул, что вы вздрогнули и переменились в лице, когда он назвал имя Бернара. Он-то не обратил внимания на этот факт, ну а я обратила. Кроме того, по поводу вашего замечательного грима я вспомнила, что Огюстен Бернар когда-то был актером в провинции.