Стеша пошла по иной дороге. Надела красную косынку и стала помогать революции. Потом комсомол, служба трудовому народу, партия, работа с чем-то секретным, замужество, орден, ребенок и… 1937-й год. Муж, член партии, ответственный работник, был арестован вместе с женой. Уже в 1938-м его реабилитировали. Посмертно. Жену выпустили, восстановили в партии, дали квартиру, назначили приличную пенсию… Молодым я ничего не понимал и вспомнил об этом обстоятельстве, когда мне самому стукнуло сильно за пятьдесят. Пенсию? В неполных сорок лет? Что же она пережила помимо смерти мужа и ребенка? Что делала после реабилитации и чем занималась во время войны, женщина никогда не рассказывала. Однако кроме довоенного ордена Красного Знамени носила на груди целый иконостас. Орден Красной Звезды помню. Медали три-четыре точно звенели. Вроде что-то еще было, но не вспомню что. Много лет прошло, да и, честно говоря, не интересовала тогда меня история семьи.
В моих воспоминаниях баба Стеша осталась жесткой, властной старухой, слегка помешанной на религии. Для нее всё было черно-белым, только хорошим или только плохим. И мнений по любому вопросу могло быть только два – ее и неправильное. После приезда с Камчатки я видел ее всего раз или два. Был занят, не до родни. Сначала поступал, затем вливался в институтскую жизнь, а ближе к весне баба Стеша умерла. «Она вся израненная была, – поясняла баба Феня на похоронах, – один осколок с войны вытащить не могли. Вот здоровье-то и кончилось. Отмучилась раба Божия. Господь к себе прибрал». Стыдно вспомнить, я стоял у могилы и думал: «Скорей бы это завершилось».
Дядя Саша прервал мои воспоминания.
– Твоя родственница – герой, о которых не пишут в газетах. Неоднократно с 1932-го по 1936-й, во время и после войны, до 1950 года бывала в загранкомандировках по линии НКВД, под именем Стефании Гартман, еврейки. Связи у нее там остались, частенько переписывается со старыми знакомыми. Смекаешь?
– Не очень. На самом-то деле она же Лазарева? А вот фамилию по мужу не помню…
– Легенда такая – в 1919 году две сестры Гартман после смерти родителей во время еврейского погрома сбежали из Киева в Москву. В Москве им удалось получить документы работниц Бабаевской фабрики. Так Фейма и Стефания Гартман стали Феней и Стешей Лазаревыми. Сейчас подтвердить или опровергнуть тот эпизод уже практически невозможно. Так что при необходимости ты можешь доказать свое еврейское происхождение с 1886 года.
– Зачем оно мне? Я в Израиль уезжать не хочу!
– И не надо. Среди выезжающих каждый второй дает подписку о сотрудничестве с КГБ, только толку с них… А ведь полезно иметь запасной вариант биографии и связи в Европе. Но, понимаешь… Тебе языки надо подучить, с бабушкой кое-кому на глаза показаться. Еще что-то узнать. А ты… не в обиду будет сказано… сидишь на краю земли, теряешь время. Не зря! Много уже самоучкой постиг, но пора, пора в Москву возвращаться. Жилье есть. Бабушки за тобой присмотрят. Давай, заканчивай учебный год и перебирайся в столицу.