Она протянула Ивате стакан и поставила бутылку с виски на пол. Затем села на край кровати, глядя в сторону.
— А что с заложницей? — спросил Ивата.
— Потребуется пластическая хирургия. Она практически и взглянуть-то на него не могла, но уверена, что на нем была маска.
— Да, это так. Выглядел он просто кошмарно. И мог легко меня убить. Ума не приложу, почему он этого не сделал.
— Убийство полицейского не остается без внимания. Возможно, он смекнул, что лишняя шумиха ему ни к чему.
— Это-то меня и беспокоит, Сакаи.
— Только тебя может так колбасить оттого, что тебя не пристрелили на крыше!
— Мы же понимаем, что он нас не боится, и знаем, что он убивает не колеблясь. Потому-то его последний поступок и кажется мне лишенным логики.
— Что ж, несмотря на все твои старания, ты еще жив, — улыбнулась она. — Твое здоровье!
Они молча выпили. У Иваты ломило все тело, губы опухли, в голове пульсировало. Попытки унять боль, меняя положение тела, только усиливали ее.
— Итак. — Сакаи допила свое виски и ухмыльнулась: — И что теперь?
— Не знаю.
— Ивата, весь первый отдел пребывает в шоке. В течение нескольких часов ты умудрился запутать одно дело, дискредитировать нашу работу по другому и парализовать полгорода. Пресса уже точит свои ножи, а у министра юстиции на тебя стояк размером с Токийскую телебашню. У тебя осталась неделя до увольнения, если не до возбуждения дела.
— Но я нашел его, Сакаи! Я нашел Черное Солнце.
— Знаю. Поэтому и спрашиваю еще раз. Что теперь, Ивата?
Ивата закусил нижнюю губу.
— Дом Юми Татибаны находится под полицейским надзором, однако его снимут после дисциплинарного слушания. Думаю, именно туда Черное Солнце нанесет свой следующий визит. Но что делать прямо сейчас, я не представляю.
Он потряс пустым стаканом, и Сакаи потянулась через кровать, чтобы наполнить его, а Ивата наклонил голову вперед, пытаясь не смотреть на ее задницу.
— Отдаю тебе должное, — мягко сказала она. — Я и не думала, что ты сможешь. В смысле, найти его.
Ивата кивнул:
— Я знаю.
Они сидели рядом, думая каждый о своем и глядя, как дождь стекает по оконному стеклу. Прошло довольно много времени, прежде чем Сакаи вновь заговорила:
— Меня попросили свидетельствовать против тебя на слушании.
Ивата взглянул на нее, а затем вновь уставился в окно, задумчиво посасывая кубик льда.
— Что скажешь? — Она взглянула на него.
— Соглашайся — это неплохо для карьеры.
— Я, собственно, уже согласилась. Думаю, тебя это не удивляет. Ты с самого начала мне не доверял.
— Я никому не доверяю, Норико.
Она уставилась на него, удивленная тем, что он назвал ее по имени. Ивата допил виски и откинулся на подушку. Он чувствовал, что она смотрит на него, прямо в затылок. Где-то далеко внизу послышался слабый звук сирены, и окна окрасились мягким розово-синим светом.