— Подожди-ка. Такара Мацуу?
— Точно. Так этого ублюдка и звали.
Ивата покачал головой:
— Но его же нашли. По крайней мере, так считалось, пока его вновь не объявили в розыск несколько недель назад.
Судзуки пожал плечами.
— Полагаю, его должны были поймать. Но я не в курсе нынешней повестки, ты же понимаешь.
— Если он убил трех детей, как он вообще выбрался из этой истории? Его должны были повесить!
— А хрен его знает. Видать, повезло с адвокатом.
С этими словами Судзуки допил свое пиво.
— А такие в этой стране еще встречаются. По всей видимости, Мацуу отсидел свой срок, а затем, после освобождения, стал информатором. И тогда понятно, почему его не могут найти. Стукачей никто не любит.
— Но кого и о чем он мог информировать?
— Это ты кумекай сам. А сейчас — хочешь знать, что случилось, или нет?
— Хочу.
— Наши взятки становились все больше, так же как и риски. Мы пустились во все тяжкие и стали охрененно богатыми. Перестали заниматься инсценировками захвата наркопритонов. Дела пошли серьезные — подтасовка голосов на выборах, подделка результатов публичных торгов, жилищные проекты. Мы оказались так глубоко внутри якудза, что могли целыми неделями не показываться в участке. У нас не было татуировок, но мы знали, в кого превратились.
— И что дальше?
— Номура, чертов ублюдок. Как-то раз он приходит к Акаси и говорит ему, что больше не может этим заниматься, что хочет уйти. Он говорит, что не хочет стоять перед дилеммой — убить или оказаться убитым. Акаси обнимает его, что-то шепчет ему на ухо и провожает до двери. А едва Номура поворачивается к нему спиной, Акаси перерезает ему глотку.
Судзуки посмотрел на потолок, где крылья вентилятора медленно дробили маслянистый воздух.
— Думаю, что тогда я и понял, чем все закончится. Однако Акаси, как обычно, смог все рационально объяснить. Он сказал, что рано или поздно Номуру допросили бы сотрудники комиссии по этике, раскололи бы его, и мы бы оказались в жопе. Я поклялся никому не говорить о случившемся, и мы несколько месяцев пытались не гнать волну. Забавно, но Акаси оказался прав. Полицейское управление решило основательно прибраться в доме. Однажды утром я проснулся оттого, что мне прямо в рожу светит фонарь — за мной пришли мои собственные коллеги.
Судзуки заказал еще пива.
— Хочешь знать, что было дальше, инспектор? Сначала тюрьма, потом автомобильный завод, а далее — парк.
Ивата покачал головой:
— Стало быть, ты хочешь сказать, что Хидео Акаси, помимо всего прочего, был убийцей. Ты в этом уверен?
— Я учился с Номурой в полицейской академии. Когда видишь, как хладнокровно убивают твоего кореша, тут сложно дать иную трактовку. Ты понимаешь, что я имею в виду?