Как опытный игрок, она почти не несла потерь и косила плохих парней пачками.
Ее щеки в мерцании экрана были голубого оттенка. Косуке весь день наблюдал, как она жала на кнопки и освобождала Метро-Сити, избавляясь то от одного негодяя, то от другого.
И только ближе к вечеру он снова увидел полицейского.
Перебранка в коридоре давным-давно стихла.
Полицейский стоял в дверях в фуражке.
Косуке взял свой рюкзачок и помахал на прощание девочке.
— Пока, — сказала та, не отрывая глаз от экрана.
Полисмен посадил Косуке в машину и пристегнул его ремнем безопасности.
Теперь они ехали с горы вниз.
— Мы будем искать маму?
Полицейский посмотрел на Косуке через зеркало заднего вида, но не сказал ни слова, продолжая вести машину.
Единственные звуки издавал обогреватель.
Косуке надеялся, что ничего дурного не совершил, но поклялся себе быть осторожнее.
Закатное солнце исчезало за горами.
Косуке мечтал съесть чудо-гриб и вырасти в два раза. Косуке мечтал съесть волшебный цветок и метать пальцами огонь.
Косуке мечтал наблюдать за игрой девочки вечно.
* * *
Ехали они долго, и, когда полицейский остановил машину, на улице стояла уже кромешная тьма.
За высокими воротами посреди голого пустыря высилось здание с большими окнами.
Вывеска гласила:
ХРИСТИАНСКИЙ ПРИЮТ ДЛЯ СИРОТ
САКУДЗА РАЙОНА КИТАКУВАДА
— Где мы?
— Ближайшая деревня называется Мияма.
Кожаное сиденье запищало, когда полицейский вылезал из машины.
Возле входа в здание над его головой сам по себе загорелся осветительный прибор, похожий на логотип компании Sega.
Полицейский исчез за дверями.
В томительном ожидании Косуке вдруг понял, что страшно проголодался. Он достал из рюкзака сэндвичи и принялся за них.
Он изнывал от жажды, к тому же ему нестерпимо хотелось в туалет.
Он подумал о матери, но от этих мыслей становилось только хуже, и он снова принимался разглядывать здание.
Позади него застывшей волной нависала гора.
Куда хватало глаз, тянулся лес.
Полицейский вернулся в сопровождении женщины в черно-белом одеянии.
Ее голову прикрывал черный капюшон, а на шее висел большой серебряный крест, который при ходьбе постукивал по животу.
Полицейский открыл дверцу машины, и Косуке почувствовал, как на улице холодно.
— Выходи, сынок.
Косуке вышел из машины и надел рюкзачок. Где-то поблизости раздавалось журчание реки.
— Спасибо, офицер Тамура.
Голос женщины показался ему каким-то странным.
Она была высокой и очень бледной.
Полицейский кивнул ей в ответ и, не говоря ни слова, сел в машину.
Он вырулил, глядя через плечо, и исчез во мраке.
Женщина взяла Косуке за руку.
— Я сестра Мари-Жозефина, я здесь старшая. Пойдем, ты, наверное, устал.