Через прозрачный люк автомобиля было видно, как сгущаются сумерки. Вдали строительные краны застыли в ожидании прекрасного будущего. Ивате вспомнился рекламный слоган:
Ивата попросил водителя высадить его возле магазина, ему нужно было купить фруктов и пару теплых носков. Пожилая продавщица с улыбкой спросила:
— Навещаете своих?
Он кивнул ей в ответ и вышел. Подъем к зданию больницы был пологий и долгий. Несмотря на то что было холодно, Ивата успел вспотеть, пока добрался до главного входа. Девушка-администратор его сразу узнала и повела по коридору, осторожно ступая по свежевымытому полу.
— Простите, что напоминаю, но, кажется, вы уже семь недель не вносили плату…
— Прошу прощения, очевидно, я ошибся в расчетах. Как только вернусь в Токио, я все улажу.
Администратор кивнула, словно извиняясь.
— Она на улице. Сюда, пожалуйста.
Поблагодарив девушку, Ивата направился в большой ухоженный сад. В дальнем его конце пациенты сажали цветы. На легком ветерке покачивались фламинго и слоны из папье-маше и крутились разноцветные вертушки. Через открытое окно доносились вокализы какой-то женщины. На другой стороне сада, где начиналась рощица, Ивата увидел ее. Она лежала в шезлонге, прикрытая одеялом.
Городские огни, как прекрасны они.
При виде Клео у него сжалось сердце. Впрочем, так было всегда, однако теперь к его ощущениям добавились новые нотки.
Я счастлива с тобой. Прошу тебя, скажи.
Он пододвинул пластиковый стул и сел рядом. Клео было тридцать с хвостиком, как и Ивате, ее светлые волосы недавно остригли шапочкой. Ее кожа стала бледнее, чем он помнил, а синие глаза уставились вдаль.
— Привет, — сказал он по-английски.
В кроне дерева над их головами без умолку щебетали птицы.
Я иду, иду, качаясь, словно челн в твоих руках.
Он робко взял ее за руку. Его губы дрожали. Из ее руки, такой маленькой, тепло ускользало, словно из камешка, поднятого на пляже.
Я счастлива с тобой. Прошу тебя, скажи.
Испугавшись, что причинил ей боль, Ивата выпустил ее руку.
— Я принес тебе фруктов. И носки. Они вечно теряются.
Он поставил корзинку рядом с шезлонгом. Она ничего не сказала.
— Попрошу вышить на них твое имя. Тогда уж не спутают.
Она все смотрела на горизонт, словно этого занятия должно было хватить до конца жизни.
— Клео, ты кажешься сильной. И… здоровой.
Я счастлива с тобой. Прошу тебя, скажи мне слова любви.
Ивата зарыдал, зарывшись лицом в ладони.
Сучья жизнь. Сучья жизнь.
* * *
Ивата вернулся домой во втором часу ночи. В прихожей пришлось пробираться через детские велосипеды, стопки газет, швабры. Встроенные часы микроволновки окрашивали квартиру в зеленоватый цвет. В углу громоздились коробки с вещами. Он отвел взгляд. Все равно скоро он их увезет. Но не завтра.