Покосившись на ее сопящую свекровь, взяла со стола тетрадь. И, откашлявшись, принялась медленно читать:
— «Мы гуляли с Авой на детской площадке. День выдался серо-депрессивный, время от времени моросил дождь, и мы гуляли одни. Я любил такие дни, когда не нужно дожидаться очереди на качелях, когда нет пьющих пиво мамаш. Ава выглядела забавно в новом красном дождевике, и я прозвал ее „своим мухоморчиком“. В какой-то миг моя доченька нахмурилась. Я не успел спросить, что случилось, — отвлекся на соседние качели, которые вдруг также начали раскачиваться. Ветра не было. Воробьи на них не сидели. Оставив малую, я приблизился к аномалии… и она резко остановилась. Ава молчала, при этом оставалась спокойной. Ни малейшего удивления на серьезном личике. И я поинтересовался, что происходит. „Мне скучно, и я качала их взглядом, папочка“. После этих слов я едва не сошел с ума. До определенных событий я не верил в сверхъестественное, в то, что не подтвердила наука. И вдруг моя собственная дочь…»
— Достаточно, — остановила меня Волкова. — Понятно, первый всплеск силы зафиксировал отец. Плохо.
— Почему? — удивилась я.
Стелла посмотрела на меня как на дурочку.
— Потому что он обычный человек.
— Но ведь он не сдал Аврору в научную лабораторию? Не таскал по сомнительным ток-шоу? Он показался мне адекватным, любящим родителем…
— Который не уберег мою дочь! — резко оборвала Волкова. — Виктория ушла. Выходит, была несчастна с ним.
— А если не по его вине? Она дождалась пятилетия Авроры, убедилась, что сила не вернется, и тогда…
— Заткнись! — Ведьма злобно сверкнула карими глазами. — Тоже мне защитница выискалась!
Не знаю, что на меня нашло, но я не прикусила язык, а вздумала противоречить ей:
— Извините, но вы не видели Иванова, а уже предвзято к нему относитесь.
— Пошла вон! — рявкнула Стелла.
Я поспешно выполнила приказ. У двери меня догнало предупреждение:
— Чтобы явилась на ужин.
Остановилась. Повернувшись вполоборота, тихо попросила:
— Можно мне сегодня не приходить? Я с поезда, почти сутки в дороге.
Стелла смерила меня внимательным взглядом и ласково улыбнулась:
— Нет.
Предсказуемо… А чего я ждала? Сочувствия? Разве ей известно, что это такое? Она может попустительствовать ценной ведьме, благоволить, если чего-то хочет от нее, но не мне.
Никого на свете нет злее, чем разочарованная в своих ожиданиях женщина. Стелла до последнего верила, что ее магически выгоревшая дочь живет счастливо обычной жизнью с обычным мужчиной, при этом воспитывая щедро одаренную дочь-ведьмочку. Ну а реальность оказалась жестокой.