— Вижу, ты не вполне на наши харчи налегал, князь? Ну, это поправимо, — он еще раз посмотрел на виноград, особенно внимательно на винный графинчик. — Нет, лучше будет заказать все снова. Не то еще простудим желудки, а тут, князь, иметь здоровый желудок — это очень важно. По тому, как мы будем тут местную кухню привечать, кое-кто начнет судить о положении дел в Империи… И не возражай, сам знаю, что смехотворно, но так тут принято.
Он уселся в другое кресло, нашел незамеченный ранее Диодором колокольчик, и разлил в воздухе негромкую, но вероятно, слышимую далеко за стенами трель. Потом еще раз посмотрел на Диодора.
Была в его взгляде привычная усмешка, а никакой злости или тем более похмельного расстройства не было ничуть. Князь Диодор тоже присмотрелся к послу Империи в этом пусть не самом значимом, но все же полусамостоятельном королевстве.
Человеком князь Притун род Чумис был, скорее всего, неплохим. В нем, возможно, что и с годами, собралось немало природного добродушия, происходящего от хорошего здоровья и крепкого духа. К тому же, как князь Диодор узнал еще в Миркве, жил он в Парсе добрых четверть столетия, начинал еще каким-то мелким писцом, потом дослужился до окольничего, что было с его родословной не очень сложно, а потом, за какие-то заслуги получил звание подьячего Посольского Приказа и, соответственно, стал полномочным послом Империи. Случилось это уже более десяти лет тому, и ныне князь Притун был, вероятно, одним из самых старых и заслуженных посольских служивых, каких только Империя разбросала по всем полуподчиненным ей землям.
А с такими послужными достоинствами, следовательно, он имел ко всему и всякому немалую привычку и закалку. Да и не мог он быть человеком вздорным и мелочным, или чрезмерно избалованным и не умеющим поступать как должно на этой должности. Не таков был двор Парса, не таковы были местные люди, их чаще приходилось прощать и снисходительно не замечать чего бы то ни было, чем копить недовольство.
В общем, при этой встрече взглядами князь Притун князю Диодору понравился, и может быть, мелькнула у него мысль, дело тут может получиться во многом благодаря поддержке из посольства.
И все же, князь Притун, когда рассмотрел-таки Диодора внимательно, вздохнул, кажется, от усталости и скачки, которую нетерпеливость гостя ему задала, и спросил уже менее весело, чем когда его встретил:
— Что же ты, князь, подождать не захотел?.. Ведь и дело терпит, и время позднее… Вот и Атеном жалуется, что ты на него кричал… А он у меня главный куртье, считай, распорядитель и в делах, и по хозяйству, если моя дражайшая Комта род Стампа сама не распоряжается.