Оно получилось изумрудного цвета и практически без запаха, именно такое, каким и было описано в рецепте.
– Ну теперь главное, чтобы мужик этот одно место себе не стесал до корешка, – хмыкнув, произнес Кузьмич. – А ты, Ляксандра, ловок становишься. Вон как с травами-то управлялся.
– Чего это он управлялся? – обиженно побурчал Родька, намывающий плошку. – Я травы раскладывал и толок.
– А ты помолчи, – погрозил ему пальцем подъездный. – Тебе слова не давали. А на ловкость твою мы нынче в подвале поглядим, когда трубы днем пойдем проверять да простукивать.
Родька умоляюще засопел, а после тихо и жалобно пробормотал:
– А как же «Жить прекрасно?». Там нынче про болезни почек будут рассказывать. Я ж не просто так это дело гляжу, я образование свое поднимаю. Чтобы, значит, пользы от меня больше было.
– Трубы – тоже образование, – сурово заявил Вавила Силыч. – Трудовое!
– А после еще и стоками канализационными у дома займемся, – обнадежил моего слугу Кузьмич. – Решетки-то эти обормоты из ЖЭКа чистят, а вот внутри, там, где самый мусор, не лазят, лентяи такие! Вовсе на все руки мастером станешь!
Я слушал этот диалог, тихонько посмеивался и попутно писал СМСку Ряжской. Коротенькую, всего из шести слов. «Скажите Яне Феликсовне – пусть приезжает. Смолин».
Банк шушукался. По-другому это назвать было никак нельзя. Везде – и в кредитном, и в операционном, и в бухгалтерии раздавался мерный шепот общающихся друг с другом сотрудников.
В голос никто не говорил – опасались. Ты сейчас громко что-то скажешь, все это услышат, и неизвестно, как потом твои слова будут интерпретированы. А самое главное – куда и кому их потом сообщат.
Ну и нервозность, конечно же, присутствовала.
Да и как по-другому могло быть? Сначала, сразу после открытия, по банку разнеслась весть о том, что накануне сменились собственники, и Миронов больше «не пляшет», что само по себе было делом неслыханным. Обычно такие вещи вдруг не происходят, подобные сделки готовятся заранее и все прекрасно знают, кто теперь будет новым хозяином и чего следует ждать коллективу. А тут – как ведро воды на голову. Разговоры-то ходили, но слухи и есть слухи. Обсуждать их, опять же, обсуждали, но чтобы вот так, в одночасье, без десятков встреч и переговоров подобное стало правдой – дело невиданное. Даже референты – и те были не в курсе происходящего, что придавало особую остроту ситуации.
Следом за этим грянула вторая сенсационная новость – опоздав на полчаса, в банк заявился Силуянов, с мертвенно-синим лицом и с седыми прядями в еще вчера черных волосах. Это добавило антуража творившейся вокруг небывальщине, и тут же кто-то выдвинул версию, что безопасник узнал о новых владельцах нечто такое, что его аж перекосорезило. Да и сам факт того, что он опоздал, являлся невероятным. Все помнили, как Вадим Анатольевич даже с температурой под сорок градусов приходил на службу раньше всех.