В общем – и хочется, и колется. И непонятно, что выгоднее – молчать или говорить.
– Мара, – помолчав еще с минуту, нехотно произнес я. – «Сонливица».
– Даже так? – Ровнин побарабанил пальцами по столу. – Удивили, Саша, удивили. Причем здорово.
– А мара – это кто? – спросила у него Мезенцева. – Я про такую не слышала.
– Неудивительно, – ответил ей Ровнин. – Эта нежить встречается нечасто и следов не оставляет. Саша, тот, на кого вы наслали мару, умер?
– Да господь с вами! – отмахнулся я. – И в мыслях не было. Так, попугал одного особо ретивого господина, который мне покою не давал.
– И все-таки – мара? – укоризненно произнес шеф Женьки. – Не жестко ли?
– Челюсть, – ткнул я себя пальцем сначала в лицо, а после в спину. – И почки. И кулак у него ого-го какой! Я человек терпеливый, но всему есть предел.
– Аргумент, – признал Ровнин и благосклонно кивнул официанту, который принес ему кофе и пирожное «картошка» на тарелочке. – Не спорю. Но повторю свой вопрос – этот человек остался жив? Прямого ответа вы мне так и не дали.
– Разумеется, – отчеканил я, а после оттянул ворот «водолазки», показав ему горло, где еще сохранились следы пальцев Силуянова. – И к сожалению. Вот, чуть не придушил меня третьего дня. Боролся со злом в моем лице.
– Офигеть, – протянула Мезенцева. – Это что же за человек такой?
– «Безопасник» наш банковский, – пояснил я. – Живет по принципу «ни минуты простоя». Когда некого из чужих дубасить, своих терроризирует.
– Всегда полагал, что работа в банках не так хороша, как про нее рассказывают, – сообщил нам Ровнин.
– Правильно делали, – поддержал его я. – В ином террариуме жить безопасней, чем у нас.
– Значит, мара, – Олег Георгиевич выдал очередную настольную дробь своими тонкими пальцами. – Ну да, эти вытащат из жертвы что угодно. И сразу новый вопрос – с чего она вам решила помочь? Эти существа лишены чувств. Ни благодарность, ни сострадание, ни жалость им неведомы. Почему она пришла к вам и вот так вот все выложила? Точнее – какую сделку предложила? Новые жертвы в обмен на информацию?
– Никакой сделки не было, – покачал головой я. – Пришла и рассказала. Всё.
– Не всё, – глянул на меня поверх очков Ровнин. – Так не бывает, и я это знаю наверняка. Мары – хищницы, очень умные, очень хитрые и расчетливые. Их невозможно приручить. Только сделка. Больше их ничего не сдержит. Правда, условия ее они, как и любая иная нежить и нечисть, выполняют честно, не юля. Но если все же отыщут брешь в договоре, то беды не миновать.
– Не было сделки, – твердо заявил я. – Пришла и сказала.