Она вышла на улицу Чехова, и по инерции пройдя мимо храма, присела на ту же скамью, на которой утром разговаривала с Джулией Кросс. Лили посмотрела на часы — пять часов. Было холодно, но девушка этого вовсе не замечала, тень больного сна все не отпускала ее, боль прошла, но тяжесть в голове была невыносимой. Как бывает в такие моменты, мысли были хоть и четкие, но доходили словно издалека, словно Лили смотрела на них со стороны, хоть и понимала, что это ее мысли.
«Но ведь действительно… ну зачем на планете нужна такая тварь? Да, я понимаю… не я давала жизнь, не мне забирать. Да все это бред! Люди имеют право забирать чужие жизни, если их носители порочат и оскверняют самую суть жизни, ее чистоту и ее светлые стороны. И это именно тот случай. Это же ничтожество, отвратительное создание, по ошибке заблудшее в этот мир, вылезшее из самой глубины преисподней. Всю жизнь это грязное «оно» будет пачкать все, к чему ни коснется, всю свою мерзкую жизнь оно будет кичиться подлостью и моральным мародерством, всю жизнь будет причинять боль и питаться чужой болью. Господи, как же я этого не понимала-то раньше, а? Да неужели я такая дура? Как, КАК я могла дойти до такой низости? А все потому, моя дорогая, что зло умеет принимать разные обличия, и его не увидишь сразу. Если бы зло было заметно сразу, его бы уже не было, уже давно изобрели бы способ рубить его на корню. А так… зло выжидает, а потом показывает свое безжалостное нутро, свою дьявольскую природу. А зло нужно уничтожать, нужно стирать с лица земли, нельзя позволять ему разрастаться по миру, как раковой опухоли. Зло нужно искоренять любыми методами, и убийство один из вернейших. И нет в этом греха; грех — это пройти мимо и отпустить его дальше ходить по миру и собирать урожай. Вот это грех, с этим я согласна. А уничтожить зло — это благое дело. Да легко… не задумываясь. Убила бы и не почувствовала раскаяния. Может и почувствовала бы, но… но, знаю точно, что жила бы с этим без проблем… черт! Ведь серьезно, я бы убила эту мерзость, и рука бы не дрогнула. «Дрожь в руках — это патология», «себя ли…». Да сволочь, я желаю смерти именно тебе, я хочу, чтоб ты сдох. И не должны дрожать руки, уничтожающие подлость, трусость, предательство и обман. И слышишь меня, тварь, моя рука бы не дрогнула, она бы превратила тебя в кусок безжизненной плоти, отправила бы твою никчемную душу в самый ад. А после этого я бы отпраздновала это бутылкой шампанского, и каждый год закатывала бы пир в день твоей кончины. Этот праздник стал бы моим любимым, самым важным… я бы ждала его сильнее Новогодней вечеринки, и в этот день вспоминала бы все подробности твоей смерти, пережевывала бы их и наслаждалась этими воспоминаниями. И черт!.. Я бы гордилась собой, гордилась, что нашла в себе силы переступить через сентиментальность и страх, и освободила этот мир от такого грязного ублюдка как ты. Я хочу твоей смерти! Я желаю тебе ее, и я мечтаю стать орудием в ее руках, когда она к тебе нагрянет, мечтаю смотреть в твои перепуганные глаза и слышать твои бессвязные мольбы, которые не будут услышаны и будут растоптаны вместе с тобой и твоей мерзкой душой…»