— Да! Да, святой отец! Я хочу быть полностью искренним, — еще сильнее воодушевился исповедник. — Ну, так вот, я сразу и не понял — я ведь с ними никогда ранее дела не имел. Опускаю, значит стекло, думал может время узнать хочет или еще чего… а она мне улыбается так… так…
— Как? — нетерпеливо спросил Питер.
— Ну… возбуждающе…
— Возбуждающе улыбается? — священник еле сдержал смех, только присвистнул. — Ничего себе, мне бы так кто-нибудь улыбнулся…
— Ну, что-то в этом роде… и говорит, что-то типа «не хочешь ли развлечься»… я уж дословно и не помню. Ну, тут-то я и смекнул, кто она такая и чего хочет. И я… как бы это поудачнее сказать…
— Подумал — а почему бы и нет, не так ли? Поплыл, да? — отец Питер постарался сделать такой тон, чтобы слова его звучали как что-то само собой разумеющееся, словно он переживал в своей жизни что-то подобное.
— Ну да… — его тон подействовал, и Венсан говорил уверенно. — Я спросил, сколько будет стоить… а на вид этой шлюхе, ну лет двадцать, лицо смазливое, формы… такие…
— Влекущие? — подсказал Питер.
— Ага, вот именно… — священнику показалось, что его исповедник сексуально возбуждается, вспоминая юную проститутку.
— Лет двадцать? — укоризненно проговорил Питер. — Какая юная грешница.
— Вот и я об этом! — святой отец по звуку понял, что Венсан подскочил на своей скамье. — Молодая, похотливая блудница! С полным отсутствием стыда и совести! И куда катится нынешняя молодежь?! Поколение тупых и бессовестных…
— Ну-ну-ну, оставим ее грехи и вернемся к твоим, — остудил Питер кающегося.
— Да… — Венсан немного успокоился, но тон его продолжал быть возбужденным. — Так вот… спросил я, сколько будет стоить. Она ответила, что пятьдесят франков. Черт, а это ведь дорого для меня… где же я выкрою пятьдесят лишних франков для этой суки? Попытался сбить хоть до тридцати, а она разворачивается и уходит, грязная тварь. А я-то уже, святой отец… я ведь уже… как…
— Готов, — вновь подсказал Питер.
— Вот-вот! Ну, думаю, ладно, придумаю что-нибудь. Ну, я же мужчина, от потребностей естественных не могу ведь… ну уже кипит во мне кровь, — Венсан не сдержал смеха.
— Я понимаю, — добродушно сказал Питер.
— Ну, окликнул ее, говорю: поехали. Села она рядом, и… — Венсан запнулся.
— Что «и»? — священник насторожился. — Венсан, не скрывай ничего.
— Запах от нее… — смущенно сказал мужчина.
— Запах? — отец Питер даже не знал, что ему сдерживать сложнее — отвращение или смех.
— Да… это такой запах… я уж не помню, когда запах женщины так сильно на меня действовал, словно… это запах…
— Это запах твоего вожделения от ее тела.