— Ахахахахахаха!!! — звучало громом. — Я горжусь тобой, сучка! Ты даже не представляешь насколько! Это просто невероятно, твою мать! Ахахахаха!
И тут, на бегу, Катрина заметила, что она и сама смеется; смеется, давясь этим хохотом от быстрого бега. А за спиной она слышала, как кричит удивленно-ошарашенным голосом парень, попавшийся под расправу:
— Твою мать, сука! Да что же я тебе сделал, а? Сука, что ты натворила? Что ты за сука адская?! За что, тварь?!
Катрина обернулась на бегу и увидела, что парень собрался бежать за ней.
— Не тормози! Беги! Ахахахаха!
— Сука! Чтоб тебе в аду гореть! Твою мать, что же ты за тварь?! Что я тебе сделал, сука!?
Катрина слышала, что голос парня затухает, а значит, он не продолжает погоню. То, что парень этот пришел в такой шок, и не стал ее догонять, вместо чего просто, не понимая сути происходящего, осыпает ее проклятиями, приводило девушку в неописуемый восторг. Она уже приближалась к улице Чехова, когда заметила, что начинается дождь — первые крупные капли упали на асфальт. Катрина также с радостью отметила, что дорога сейчас пуста, и что поблизости нет прохожих, которые могли бы ее остановить, а те, кто находился поодаль, останавливались в изумлении и глядели на орущего парня у разбитой машины и бегущую хохочущую сумасшедшею.
— Во дворы, дура! На Чехова, и во дворы! Ахахахахахаха!
— Да что же ты за тварь, а? Да что же я сделал тебе? Сука, твою мать, что же ты за человек?! — последние реплики парня уже еле доносились до нее.
Катрина повиновалась голосу и, перебежав дорогу на улице Чехова — благо на светофоре горел зеленый, бросилась в первый замеченный двор. И вовремя, потому что услышала недалеко сигнал машины и крик:
Немедленно остановитесь! — кто-то ехавший по Штрауса все же сообразил, что произошло, и хотел догнать и остановить девушку.
— Ахахаха! — хохот не смолкал ни на секунду; ни на секунду не успокаивалась и девушка.
Услышав оклик, Катрина остановилась и обернулась. Она увидела за рулем микроавтобуса пожилого мужчину, притормозившего напротив двора, в который она собиралась свернуть, и призывавшего ее остановиться. Девушка, не прекращая хохотать, выставила в его сторону кисть правой руки с вытянутым средним пальцем, а затем скрылась во дворе.
— Да ты сумасшедшая! — услышала она вслед.
— Вот это ты даешь! Только не останавливайся, беги! Я горжусь тобой, ахахаха!
Катрина и не думала останавливаться. На бегу она сориентировалась и поняла, что если пересечет три двора держась примерно диагонального направления, то выбежит на Виктора Гюго в сотни метров от своего дома. Дождь усилился и духота, стоявшая в воздухе с утра, отступала под струями воды. Катрина перестала смеяться, но звериный восторг продолжал наполнять ее изнутри, сердце бешено колотилось от возбуждения и быстрого бега, пот стекал по телу, остывая под потоками еще несильного дождя. Все это прибавляло Катрине необъяснимое удовольствие, ей казалось, что она под каким-то моральным наркотиком, что вместе с избытком адреналина в ней сейчас и избыток сератонина. Катрина понимала, что совершила грязный, подлый и ничтожный поступок, но ее это мало волновало. Она ничего не могла поделать с этим кайфом, который испытывала в данный момент, эта эйфория затмила все мысли и остальные чувства. Не было злости, ненависти, агрессия тоже ушла. Только восторг. Даже голос, звучавший в ее голове, не казался ей сейчас таким мерзким и отвратительным как раньше, он казался ей неотъемлемым элементом этой эйфории.