— Держите их! Не дайте им уйти! — голосил Гнилозуб.
Однако толпа студентов принялась швырять в него и в охранника булыжниками, вывороченными из мостовой. Под градом камней им пришлось отступить. А Тихоня с Белянкой нырнули в широкий туннель, который вел с Рыночной площади в студенческий городок, и пропали в его темноте.
— Ой, как больно! — заголосил Тихоскок, когда Белянка приложила к его разодранному уху мокрую марлю.
— Не дергайся! — строго велела она. — Кровь еще хлещет. Нужно ее остановить.
Они очутились в ее каморке под самой крышей университетского общежития. Комнатка была совсем маленькой, но в ней царил уют. Постель в углу была аккуратно заправлена, а на столике в полном порядке расставлены глиняные горшочки с ароматными мазями. В воздухе пахло лечебными травами, сушившимися под потолком.
— Говорили мне, что ты ведьма, да я не верил! — состроил Тихоня страдальческое выражение лица.
— Не ведьма, а ведунья, — ничуть не обидевшись, поправила его девушка. — Сейчас я пошепчу над тобой заговор. А ты не шевелись.
Она склонилась над ним и принялась тихо напевать колдовские слова, одновременно протирая рану пахучим целебным настоем. Тихоня корчил ужасные рожи, но героически старался терпеть и не показывать виду, как ему больно. Однако усики на его серой морде ходили ходуном так красноречиво, что Белянка его пожалела.
— Ну все, все, — ласково произнесла она, гладя его по шерстистому боку. — Кровь уже не течет. Но вот ухо уже не срастется. Оно так и останется рваным.
— Чего только не сделаешь ради твоей белой шерстки! — игриво сказал Тихоскок. — И ради рыжего пятнышка у тебя на спине. Оно сводит меня с ума!
Он попытался погладить Белянку по спинке. Та захохотала, но руку его отвела, хотя и не очень решительно.
— Ты так рисковал ради меня! — с чувством произнесла она. — Этот толстый магистр мог тебя заколоть! Ты такой храбрый!
Тихоня приосанился и гордо расправил плечи. По правде говоря, сам он совсем не думал, будто он храбрый. Как раз наоборот — он никогда не совался в бурные драки между студентами и даже не участвовал в шумных попойках, гремевших в общаге каждую пятницу. Друзья даже смеялись над ним за то, что вместо веселых посиделок в пивной он предпочитал забиться в угол темной библиотеки, чтобы найти в ветхой книжке какую-то забытую истину. Однако Белянка смотрела на него с таким восторгом, что он сам начинал в себя верить.
— Как сияет в эфесе этот зеленый камень! — сказала девушка, переводя взгляд на шпагу. — Наверное, он очень дорогой. Гнилозуб сильно рассердится из-за того, что ты отнял у него любимое оружие.