Сегодня я никуда не иду. Я схожу с тропинки и ложусь на землю. Раскидываю руки в разные стороны. Проектор на обсерватории направлен чуть в сторону, поэтому моя правая половина выглядит куда четче, чем левая. Травинки проходят сквозь меня, торчат из моего живота и груди, высовываются изо рта. Вильма подходит и ложится рядом.
Я разворачиваюсь к ней лицом.
— Я ведь не настоящий, да? — вдруг спрашиваю я. — Йоэл… Ты не знаешь Йоэла, но он прочел, наверное, все книги на свете. Перерыл все исследования призраков. Даже почти познакомился с еще одним. Но никто никогда не слышал о таком, как я.
Вильма молчит.
— Мне же никто ничего не объяснял. Никто никогда не говорил мне: теперь ты привидение, сынок. Я же сам так решил. А может… я вообще не умирал? Может, я был таким всегда? Просто появился. Такой вот… более сложный глюк в системе. Если можно сделать разумной кошку, то почему нельзя — программу?
Моей щеки касаются косые лучи солнца. И отчего-то именно в этот момент мне безумно хочется ощутить их тепло.
— Что ты думаешь? — настойчиво спрашиваю я Вильму, в глубине души надеясь, что вместе с мозгом ей сумели модифицировать и речевой аппарат.
Кошка сворачивается в клубочек и начинает громко мурлыкать.
Я смотрю, как медленно ползут по небу облака.
* * * * *
В среду Йоэл решает меня сфотографировать.
— Неправильный подход, — говорит он. — Нельзя такие задачки, как с тобой, решать в теории. Я искал в статьях похожие случаи — похожих случаев нет. Но это не значит, что мы не сможем найти отгадку. Надо просто понять, чем именно ты отличаешься.
— И как мы это поймем? — интересуюсь я.
— Узнаем, кто ты.
Я не опускаюсь до ехидного: «Угу. А вот это, конечно, задачка элементарная». Мой маленький друг никогда не болтает просто так. Если уж Йоэл начал говорить, это значит, что у него есть план.
План моего друга выглядит как обычная цифровая камера с чувствительным объективом, которую он притащил с собой. И полчаса спустя я удостаиваюсь своей первой посмертной фотосессии.
— Чертова кепка, — бурчит мальчишка, подыскивая подходящий ракурс. — Если б ее можно было снять…
Мы находим удобное место прямо напротив проектора, позволяющего мне выглядеть почетче, — не с первой попытки, ведь нужно еще учитывать направление солнца. Йоэл долго сражается с режимами съемки. Но даже когда все продумано и настроено, остается еще одно досадное неудобство.
Моя идиотская красная кепка.
Я задираю подбородок повыше, впервые полностью открывая другу лицо. Замираю.
— Забей, — смеется Йоэл. — Камера сама уберет помехи. И можешь улыбнуться, если что.