– Я тоже, – будто извился Лют. – Ведь мы не психи как ты.
– Зато ты верил… или тебе было пофиг?
– Не знаю, Руда. Что теперь? – Неждан выхаркнул из себя слова.
– Теперь мы тебя потихоньку, пока вахтенные наших Битлов слушают, проведём в такелажку. Хотя бы ползти сможешь?
Он уверенно кивнул. – Ползти точно смогу.
– У тебя две задачи, – вздохнув с облегчением, командует Руда, – главная – подготовка боцмана к вербовке, основная – люк в трюм из такелажки.
– Дык, его ж там нету!
– А ты сделай. Вот тебе инструмент, – Лют протянул ножик, – только переборку не ковыряй, палубные доски намного тоньше. Прячь и пошли помолясь.
* * *
Квантум. Каторжник.
Мир не без добрых людей даже в Атлантике, даже на корабле дураков. К кому ж податься сиротинушке?
– Добрый вечер, сэр боцман, сэр. Я тут немножко умер, сэр. Не откажетесь спасти мою шкурку ещё раз, сэр? – вежливо обратился Захар к боцману, когда бедняга заглянул в такелажку проведать свою заначку, пинту рому, спрятанную в канатной бухте.
Боцман подобрал с палубы челюсть, развернулся и ушёл. Отсутствовал пятнадцать не самых лучших минут в жизни Захара. Вернулся с водой, сухарями, куском солонины и старым камзолом. – Чтоб укрываться, тут бывает прохладно. До каторги собираешься прятаться?
– Хоть до Южного полюса, сэр боцман, сэр.
– Ты – ловкач, может быть, ещё побываешь там. Живи пока здесь, потом что-нибудь придумаем, – родил стариковскую мудрость дядя Яша. – Как выжил-то?
– Чудом, сэр боцман, сэр. – Учтиво отвечает Захар, пережёвывая сухарь.
– Действительно, по-другому никак. Эх, жаль, сказать никому нельзя!
– Кому это, сэр боцман, сэр? – Захар аж пол-сухаря с перепугу проглотил.
– Джиму, недоофицерику нашему, это ж он тебя в последний путь провожал. Только ему на вас даже посмотреть было неприятно. Ну и морда у тебя, юнга! Утопленник и есть! – Усмехнулся старик, будто сам красавчик, горилла сизерожая, – Сэнди, старый лодырь, тоже вас не разглядывал. А с Эдди какой спрос? Хотя ему тоже влетело.
– За что же?
– За тебя. Капитан с Дасти отчего-то тебя долго дожидались, да так и не дождались. Устроили скандал, подумали, что ты из трюма не вылез. – Боцмана аж распирает ехидством. – Каторжан всех из трюма выгнали и разложили на палубе, каждого рассматривали! Судно обыскали! Ну, разобрались, наконец… потом. Кэп в твою гибель верить не хотел, Джима чуть за борт не выкинул, чтоб в него пострелять, как в тебя, видать, хотел. Только Боу ему как-то не дал Джима обижать. Чего-то такое он Кэпу сказал, что тот подобрел дюже, аж ласковый стал. Только каторжан мордует тростью и команде линьками достаётся ни за что и постоянно. Все хлебнули за твои поминки, сорванец. Вот бы порадовались, узнай, что живой ты!