Я не сразу поняла, кого это он имел в виду.
— Кто? А, месье де ла Рош! Но он — не мой жених. Он женат.
— Он был женат.
— Был? — переспросила я, метнув на него колючий взгляд, — что значит, был?
— Это значит, что его жена… м-м-м… умерла. Я что-то слышал об этом.
Кажется, это была для него больная тема. Вон, кажется, даже побледнел.
— Это не имеет никакого значения, — заявила я, — женат он или нет. Дело не в этом.
— А в чем же тогда?
— В том, что он не предлагал мне выйти за него замуж. Я это впервые слышу от вас.
— Это правда? — изумился Гранден, — но тогда почему он сказал…
— Мне тоже это безумно интересно. Мне интересно, зачем он приплел к этому делу меня. Может быть, потому, что я тоже виновата.
— В чем?
— В том, что… в том…
У меня громко застучало сердце. Я подобралась к самому главному. Теперь нужно подумать о том, как защитить себя. Я нащупала сумочку, которая висела у меня на поясе на легком шнурке. Там лежал нож для разрезания бумаги. Открыла ее, сунула туда руку… и обомлела. Ножа не было. Я более решительно порылась там, не обращая внимания на своего собеседника, потом вывалила ее содержимое себе на колени. Ножа не было. Совсем. Мне стало плохо.
— Вы ищете платок, мадемуазель? Вот он, — рука Грандена протянула мне вышеуказанный предмет.
— Мне он не нужен. Я не собираюсь рыдать, — отрезала я.
Мне был нужен нож, но его как раз не было. Черт, что делать? Теперь я абсолютно беззащитна перед ним. Он прихлопнет меня, как муху. Не бежать же за ножом домой. Что я ему скажу? «Простите, месье, я сейчас вернусь, только возьму что-нибудь потяжелее, чтобы проломить вам голову».
Похолодев от ужаса, я как попало запихала в сумочку свои вещи, затянула шнурок и отбросила ее от себя.
Сложив руки на коленях, я повернулась к Грандену:
— Все.
— Что? Вы все сказали?
— Нет, я закончила. Это я имела в виду. Значит, не было никакой другой причины? И вы не можете ее даже представить, пусть вам о ней и не сказали?
— Во всяком случае, из-за другой причины де ла Рош не стал бы вызывать меня на дуэль. Но мадемуазель, почему вы ищете какую-то другую причину? Возможно, он просто в вас влюблен.
— Нет, — отмела я это предположение.
— Почему? Вы считаете, что в вас невозможно влюбиться?
Я возвела глаза к небу. Господи, ну почему все постоянно говорят со мной о любви? Неужели, нет других тем для разговора?
— Дело не в этом, месье. Дело в том, что я знаю другую причину.
— В самом деле? Тогда почему вы меня об этом спрашиваете?
— Потому что все мои родные за эту неделю едва не свели меня с ума. Потому что вы назвали мое имя. Потому что меня так замучила эта история, что у меня просто нет сил. Я устала. Вот, почему. Вы знаете, почему вас вызвали, месье. Догадываетесь. А если и не догадываетесь… В общем, я сейчас вам скажу. Кое в чем вы правы. Де ла Рош вызвал вас из-за меня, то есть, не из-за меня, а из-за моих слов. Я знаю, что вы знаете, но вы кое-чего не знаете. Именно это я и сказала ему, потому что это просто невыносимо. Я не хотела этого знать. Меньше всего я хотела знать это.