– Значит, мистера Рейнера убил Роджер Уинтон?
– Нет! – воскликнул Грейм. – Его присутствие здесь может показаться странным, и все же не сомневаюсь, что найдется какое-нибудь убедительное объяснение. Считаю, что лучше прямо говорить о подобных вещах, чем оказаться в ситуации, когда каждый обсуждает их тайно и никто не осмеливается высказаться открыто. Думаю, откровенность пойдет Уинтону на пользу.
– Если человек невиновен, то откровенность – лучшая политика, – сделал вывод Мордекай Тремейн.
Бенедикт Грейм кивнул и после долгого молчания спросил:
– Джеральд что-нибудь рассказал вам?
Мордекай Тремейн изобразил удивление, прищурился и пожал плечами:
– Сегодня утром я еще не встречал мистера Бичли. Разве он должен был сказать мне что-то?
– Не исключено, – ответил мистер Грейм. – Не вижу смысла скрывать…
– Бенедикт хочет сообщить, что вчера Джеральд купил в Калнфорде костюм Санта-Клауса. Точно в таком же костюме лежал убитый Джереми, – произнесла миссис Тристам.
– Из этого ничего не следует, Люси, – возразил мистер Грейм. – В конце концов, вы знаете Джеральда. Трудно предсказать, что он сделает в следующую минуту. Обожает розыгрыши. Я просто подумал, что в подобной ситуации мистер Бичли мог бы догадаться рассказать о своих причудах полиции или… кому-нибудь другому.
Мордекай Тремейн вспомнил, как вчера днем встретил Бичли возле дома и как упорно тот пытался скрыть покупку от посторонних глаз. И все же ему удалось рассмотреть краешек красной ткани. Значит, он купил костюм Санта-Клауса, к тому же очень похожий на тот, в котором лежал убитый Джереми Рейнер. Любопытное совпадение.
Внезапно Бенедикт Грейм вздрогнул:
– Нет, холод не для меня. Пойдете домой, Люси?
– Пожалуй. Я чувствую, как превращаюсь в сосульку.
Как только они скрылись, Мордекай Тремейн медленно двинулся по террасе, и судьба улыбнулась ему: стоило открыть французское окно, расположенное в нескольких ярдах от двери, как показался суперинтендант Кэннок и с интересом взглянул на него.
– Веселого Рождества! – произнес он дружелюбно.
Тон внушил Тремейну надежду, показав, что Кэннок по-прежнему готов общаться на равных. Прежнее настроение не уступило место официальной холодности.
– Боюсь, суперинтендант, что сегодняшнее утро трудно назвать веселым. Сомневаюсь, что ваша жена одобряет необходимость встречать его вот так. Конечно, если вы женаты.
– Женат, – подтвердил Кэннок. – Но, к счастью, она уже привыкла к особенностям полицейской службы. – Его широкое лицо стало серьезным. – Есть что-нибудь интересное?
Мордекай Тремейн кивнул: