»…
Певцы самые разные: Тува Карсон, Рок-Борис, Ян Спарринг, Мона Вессман, Хассе Бурман… и так далее, по списку. Но Петер внезапно обнаружил общий знаменатель – помогли музыкальные пристрастия его матери.
– Слушай, – остановил он Стефана, который уже поднялся по ступенькам и изготовился постучать. – Знаешь такого – Петер Химмельстранд?
Стефан поднял бровь – что за нелепый вопрос?
– Это тот, который… докурился до смерти? И писал об этом стихи?
– Да… стихи. И тексты песен, – подтвердил Петер и показал на бумажку. – Все эти лоты написаны Химмельстрандом.
Он качнул головой в сторону радио, где пел Хассе Бурман со своим тяжелым норрландским акцентом:
Жителей Стокгольма я бы расстрелял
Ядовитым порохом, если есть в природе,
Жителей Стокгольма, всех до одного,
Я б опрыскал ДДТ или чем-то вроде.
– Не особенно человеколюбив, – осуждающе покачал головой Стефан.
– Нет, не особенно… Но ведь странно, правда?
Стефан посмотрел на пластмассовый ящичек, из которого продолжали литься человеконенавистнические пожелания в адрес столичных жителей. Пожал плечами.
– Странно… но еще страннее, что радио вообще работает.
И постучал в дверь.
* * *
Дональд сидит на кровати и страдает. Если это наваждение не кончится, можно сойти с ума. В кемпере стало жарко – Майвор раскочегарила духовку. Бормочет какие-то песенки себе под нос, шлепает тестом – вполне достаточно, чтобы довести нормального человека до безумия.
Он тоскует по своему магазину строительных товаров. Прохаживаться, приглядывать за семью работниками, следить, чтобы все катилось как надо, перекинуться парой слов с постоянным клиентом, из тех, кто ни за какие коврижки не переметнется к другому поставщику. Пошутить с новым заказчиком, которому ни с того ни с сего вздумалось поменять водосточные трубы и желоба.
Как бы ему хорошо ни было на работе, Дональд всегда с удовольствием берет отпуск. Никаких проблем – побездельничать несколько недель, попить пивка, пошататься по кабакам со старыми знакомыми. Подзарядить батареи, так сказать. Дело все равно идет, тем более летом, в сезон, когда плотники-любители начинают возиться на своих виллах и в летних домах. Деньги текут рекой.
А это что такое?
Он сплел в замок вспотевшие пальцы. Опустил голову, закрыл глаза и начал молча считать до ста.
Сейчас досчитаю до ста, проснусь – и все встанет на свои места. А если нет – что делать?
…девяносто восемь, девяносто девять, сто.
Открыл глаза. Духовка по-прежнему пышет жаром в закрытом наглухо вагончике. Сатиновая простыня под голыми бедрами скользкая и мокрая от пота. Майвор методично смешивает сливочное масло с пряностями на блюдечке. Тонкое жужжание над ухом – бормашина дьявольского дантиста упрямо сверлит дыру в его черепе.