– Хрен вам, а не пиво! – крикнул Дональд. – Хрен вам, а не мои доски! И отвяжитесь от меня!
Леннарт не успел и слова вымолвить, как грохнул выстрел. В нескольких сантиметрах от ноги Леннарта выстрелил маленький фонтанчик земли.
Леннарт метнулся вправо. Таща за руку Улофа – за угол палатки, где Дональд их не мог видеть.
– Держитесь от меня подальше! – заревел Дональд. Одновременно с ревом они услышали щелчок затвора – перезарядил винтовку. – Исчезните! Сгиньте, чтоб я вас не видел!
Фермеры повернулись и побежали к своему кемперу, где их дожидались Петер и Стефан. Майвор отвели в вагончик Стефана – она никак не могла успокоиться.
Вчетвером они уселись за столик, пригнувшись, – одно из окон открывалось в сторону Дональда.
– Не… скажешь, чтобы… так уж удачно, – задыхаясь после бега, произнес Леннарт.
– Надо оставить его в покое, – предложил Стефан. – Пусть придет в себя.
– Папа, я боюсь, – на пороге появилась Молли.
Петер одним прыжком подскочил к двери и схватил Молли на руки. В ту же секунду послышался еще один выстрел. Куски разбитого плексигласа просвистели через весь кемпер.
Холодильник пробит.
Все встали на корточки. Петер лег на пол за кухонным шкафом, подмяв под себя Молли.
Напряженная тишина ожидания. Десять секунд, полминуты, минута… еще один выстрел. Молли вырвалась из объятий отца и залезла под столик, где тут же нашла занятие: начала связывать шнурки ботинок Леннарта и Улофа.
– Остается одно, – сказал Петер, – псих собирается нас укокошить. Надо как-то его убрать. Мы не можем жить под обстрелом.
* * *
К большому облегчению Карины, с тех пор как они покинули лагерь, Изабелла не произнесла ни слова. Молча сидела и вглядывалась в однообразное и бесконечное зеленое поле. Однообразие и бесконечность. Очевидное противоречие здравому смыслу должно было бы внушать ужас, но Карина страха не чувствовала.
Первый километр она была очень внимательна, пыталась найти хотя бы следы людских поселений. Время от времени поглядывала на дисплей навигатора – убедиться, что едет по дорогам, по которым можно вернуться назад, хотя их и не существует в действительности.
Потом что-то изменилось. Она перестала искать. Оказывается, вполне достаточно смотреть на пустое пространство. Пространство, одновременно волнующее и успокаивающее своей неизменной до совершенства пустотой. Медленно, но неуклонно мозг освобождается от необходимости думать, и ей приходится сделать усилие, чтобы вспомнить, почему, собственно, это так важно – найти дома, людей… хотя бы следы людей.
Оказывается, все, что ей необходимо, – движение. Равномерное движение в пустоте.