Полиция…
И что она скажет? Вполне может быть, что за такие поступки есть статья в Уголовном кодексе. Что-нибудь вроде «неоказания помощи», «преступной халатности»… мало ли что там есть, в Уголовном кодексе. К тому же она пьяна. Можно и в тюрьму угодить. Молли у нее точно отберут… Так не пойдет. А даже если и не отберут – ее дикая выходка превратится в главную новость дня. Все начнут указывать пальцем. Потенциал сплетен неисчерпаем. Все от нее отвернутся.
Эта та, что бросила своего ребенка… какое бессердечие… ужас, просто ужас… всегда чувствовала: что-то с ней не так.
Она с трудом собралась с мыслями, встала и прочитала вывеску. Туннель открыт с семи утра до десяти вечера. Значит, его закрыли буквально через несколько минут после того, как она оставила там Молли.
Кто-то ее похитил.
Звучит правдоподобно. Повторила вслух:
– Кто-то ее похитил. Я хотела только… встретила знакомого у «Зиты». Десять секунд, не больше. Повернулась – а коляски нет.
Изабелла несколько раз, с трудом сдерживая шаг, прошлась вперед-назад по Биргер Ярлсгатан, проверяя и шлифуя версию. Когда все элементы пазла встали на свои места, набрала 112. Пока разговор переключали из одного подразделения в другое, она искусала до крови ноготь на указательном пальце. Становилось все труднее дышать. Больше всего ей хотелось упасть на асфальт, прямо здесь – упасть и заснуть.
Время шло к полуночи. Молли не было в одном из ближайших отделений полиции.
– Но где-то же она должна быть! – закричала она в трубку.
– Говорит дежурный Норрмальмского отделения полиции. Оставайтесь там, где вы находитесь. Сейчас подъедет патрульная машина, вы дадите подробное описание девочки и еще раз расскажете, как все произошло. А сейчас не могли бы вы еще раз…
Изабелла нажала кнопку отбоя. Она уже начала путаться в показаниях. С трудом подавила позыв на рвоту. Толпа ищущих развлечений на Биргер Ярлсгатан не убывала. Она свернула на Туннельгатан – там потише. Прислонилась к перилам, посмотрела на вход в этот проклятый туннель, и ее точно ударило током.
Там, за дверью, стояла Молли. Прижалась к стеклу носом и руками и, не мигая, смотрела на мать.
Изабелла судорожно проглотила слюну.
– Молли… девочка моя… Прости меня, малышка… Они скоро приедут, не бойся. Я никуда не уйду, буду здесь сидеть, пока они не приедут.
Молли смотрела ей прямо в глаза. Выражение лица не изменилось – в нем не было ни страха, ни радости, ни злости. Постояв так с минуту, она отлепила руки от стекла, повернулась и пошла в глубь туннеля. Через несколько секунд ее светлая курточка растворилась во мраке.