— Нет, — заговорил он, — этого ты не сделаешь!
В ящике в специальных углублениях-гнездах лежали пять пластиковых яиц, похожих на страусиные. Они до удивления были похожи на пасхальные яйца, раскрашенные красными полосами с разводами. В шестом же гнезде, обведенном зеленой краской, покоился шар, похожий на коричневый теннисный мяч, но несколько большего размера.
— Ты их заменил! — испуганно воскликнул Лорхер. — Так вот почему ты говорил о пасхальных яйцах! Боже мой, что же теперь будет?!
— Эта мысль пришла мне в голову совершенно случайно. Стоит ли стрелять холостыми патронами, когда имеются боевые! Здесь ведь не учение, а серьезная борьба! Готов биться об заклад, что теперь ты получить крупные кредиты!
Лорхер в изнеможении опустился на табурет и, достав из кармана платок, начал вытирать им вспотевший лоб.
— Боже мой, что же теперь с ним будет?! — с этими словами он показал на Хойслера, который начал приходить в себя.
Крампен закрыл крышку ящика с боеприпасами и поставил его в сейф на прежнее место. После этого он взял в руки свою фотокамеру и как ни в чем не бывало начал делать снимки, словно выполнял самый обычный фотозаказ.
— Этого ты не должен был делать, Берт, — зашептал Лорхер, — по крайней мере до тех пор, пока не посоветовался со мной!..
— Да перестань ты, в конце концов, ныть! — оборвал Лорхера сын. — Ты еще будешь благодарить меня! — Он махнул рукой в сторону Хойслера. — Что ты ему плохого сделал? А он у тебя со спокойной совестью намеревался стащить твое новое оружие!
Этот аргумент подействовал на Лорхера, он даже немного приободрился.
— Позвони же наконец в полицию! — чуть ли не приказным тоном проговорил Крампен, закуривая сигарету.
Лорхер вскочил с табурета и бросился к письменному столу Зайдельбаха, на котором стоял телефон.
Вскочив на мопед покойного хозяина гостиницы Вильгельма Фенске, Ромер сначала помчался по дорожке для велосипедистов, а затем свернул на полевую дорогу, по которой обычно мало кто ездил. На этот раз путь всего лишь в пять километров показался ему ужасно долгим. В темноте он не сразу разыскал заброшенный загон для овец.
Дул легкий ветерок. Ромер повел мопед прямо через небольшой кустарник, а когда толкать его стало особенно трудно, прислонил к стволу одинокой березы. Вскоре он рассмотрел силуэт крыши. И в тот же миг его ослепил свет автомобильных фар.
Машина майора Вольнофа стояла неподалеку от полуразрушенного загона.
— Что случилось?! — раздался вдруг взволнованный голос майора.
— Хойслера застрелили, — прошептал Ромер.
— Насмерть?
— Думаю, что да! Сначала я услышал выстрел, а чуть позже… увидел его лежавшим на полу, возле сейфа… Он был неподвижен!