— Роиль, раз вы лишились источника дохода, вам будет назначена ежемесячная выплата. Серебряный и двадцать медных монет в месяц — этого будет более чем достаточно. По окончанию пар пройдете к Фелиции — она выдаст положенную сумму, а так же уладит вопрос с общежитием. У госпожи Маттер спросите читательский билет.
— Благодарю.
Какое-то время я неподвижно сидела, слушая шум города за открытым окном. Секретарь занесла меня в списки нуждающихся и постучала пером по столу, привлекая мое внимание.
— Роиль?
Я вздрогнула.
— Я полагаю, вы не откажетесь от беседы со специалистом. Он поможет вам избавиться от неподъемного груза воспоминаний…
Сердце ухнуло в пятки. Какой еще специалист?
— Благодарю, не стоит, — выпалила я и тут же сдержанно пояснила: — Я надеюсь, учебные будни не позволят мне «застрять» в прошлом.
— Роиль, — она отстранилась от бумаг и, с теплотой и заботой посмотрев мне в глаза, произнесла, — я понимаю, насколько нелегко вам пришлось, но не принимайте необдуманных решений. У нас хорошие специалисты, они помогут вам преодолеть горе. Я знаю, что вы очень сильная девочка, но пытаясь держать эмоции в себе, вы остаетесь один на один со своей утратой. Поверьте, иногда просто необходимо выговориться, поделиться своей болью. Мы хотим вам помочь, так позвольте нам это сделать.
Голос ее был тихим, участливым, проникновенным. Признаюсь, в какой-то момент моя уверенность в своем решении пошатнулась и я всерьез задумалась над предложением секретаря, пока слух не резанула последняя фраза. Да если им станет известно кто я на самом деле, они первыми выпишут мне приговор! Да как только правда откроется, их прямая обязанность сдать меня службе контроля! Помочь им!?
— Мой ответ — нет! — разозлилась я, больше не желая ничего слушать.
— Что ж… решать вам, — тактично отступила секретарь. — На этом все. Приказ о вашем восстановлении в качестве адептки «Плавучей горы» подписан и ничего более не мешает вам приступить к занятиям.
— Спасибо, — прижав тетрадь к груди, я встала и направилась к закрытой двери…
— Роиль?
— Да! — бровь вопросительно подскочила вверх.
— Ходит слух, что на безымянную деревню вовсе не кочевники напали… Что над пепелищем и по сей день кружит черная тень, а прах… прах и вовсе не остывает… Более того, тела живых, ступивших на выжженную землю обращаются в пепел… — тихо произнесла секретарь и недоверчиво продолжила: — Конечно, в страхе люди и не такую бесовщину напридумывают, но… что же все-таки произошло с деревней?
— Сгорела дотла, — выдала я общеизвестный факт. — Простите, я не знаю подробностей. Я выехала в город за день до трагедии.