Эта неделя плавания оказалась невероятно тяжелой для Киату. И было плевать на то, что они проскочили чудом Морну. Плевать на то, что море открыло скоростные течения, по которым, как по рельсам, красавец «Диатор» скользил без усилий. Так быстро Киату ещё не плавал! Звёзды показывали близость северных морей, а Киату не находил себе места. Его хрупкая девочка чуть не умерла! Какие, к чертям, миссии и сверхзадачи!
Все эти дни Тася не вставала, почти не ела, много спала и вздрагивала во сне. Её высокий лоб покрывался холодным потом, и она плакала. Во сне постоянно. А когда просыпалась, улыбалась и ни на что не жаловалась. Даже шутила, тщетно пытаясь встать.
— Вот вам джива досталась! Супердистрофик, которого с горшка сдувает.
— Перенапряглась, корабли таская, — хмыкала Рита.
— И один памятник! Протестное движение в Москве должно выдать мне премию за похищение Петра Первого! Как ты думаешь, выдадут? — хихикала она с Ритой.
— Кто ж тебе поверит?
— Блин, а я премию хочу. Я б потратила на кучу конфет. Так хочется чернослива в шоколаде и «Гусиные лапки»! И лимонных долек! И Киндер сюрприз! А ещё я как накупила бы себе платьиц брендовых! И туфелек! И маме, и тебе, Ритуля! Ой, а тебя, Киату, мы бы тоже классно приодели. Тебе б косуха пошла и сапоги ковбойские! И очки такие крутые от солнца, типа Пилот!
— Я и так неплох, — бурчал Киату.
А у самого разрывалось сердце. Стоило Тасе провалиться в сон, он переставал её чувствовать, словно она вовсе не существовала среди живых. Да и днём Тася ощущалась еле-еле — слишком мало силёнок осталось в тоненьком теле девушки. И кто просил её спасать его от Хавров?! Вспомнилось, что по преданиям тот, кого приворожили, готов всем пожертвовать для своего «хозяина», становится в некотором роде его слепым рабом. Может, оттого и Тася поступала так? Глупенькая! Он не хочет её жертв!
В первую ночь Киату баюкал её и целовал в лоб, как маленькую, когда Тася кричала во сне. И в тусклом свете лампы с отчаянием смотрел, как уродливым браслетом разрослась на ее узкой щиколотке вязь от колдовской жемчужины. Его собственная была не такой страшной.
Комом завязла в горле вина.
Он не мог не слышать, что даже в шутках его маленькая девочка хотела домой, в свою Москву, в этот жуткий техномир, который был ей родным! Она говорила о маме. Тася скучала. И, возможно, если бы не привязка, она бы вернулась туда сразу. И не было бы этих сверхзадач со спасением мира! Да и не по её это силам, что бы ни говорило Око!
Глубоко за полночь, мучаясь от желания сделать что-то, Киату вышел на палубу мчащегося по волнам корабля. Спустился по якорной цепи и попросил море отдать все его силы Тасе. Море отказало. Лишь облило его с ног до головы водой, как дурака, и повесило на ухо зубастую креветку, словно издеваясь.