— Однако ты не остановил его, когда он отправился с Тором и остальными в Йотунхейм, — сказал Один.
Хеймдалл заметил, что Один не обвинял его. Более того, в голосе владыки не было ни намека на гнев. Он просто констатировал факт. Царь казался таким спокойным, вспоминая о том случае спустя многие годы. Когда это происходило, разумеется, он вел себя совершенно иначе.
— Ты прав, — ответил Хеймдалл. — Они попросили отправить их в Йотунхейм, и я согласился.
— А почему? — спросил Один.
Хеймдалл на секунду задумался.
— Я… я не знаю. Тор был…
— Упрямым ослом? — заметил Один.
— Я собирался сказать «настойчивым и убедительным», — улыбнулся Хеймдалл. — Если бы я не открыл Биврест в тот день, он нашел бы другой путь. Похоже, ему это всегда удается. Но дело было в чем-то еще…
Хеймдалл осекся, слегка повернул голову влево и навострил уши.
— Она обращается к народу, — молвил Хеймдалл.
— Кто? Хела? — спросил Один. — Ты делаешь все, что можешь, Хеймдалл. Никто не смог бы сделать больше.
— Но этого недостаточно.
— Наше время придет, — сказал Один, отвернулся от океана и побрел прочь вдоль утеса по мягкой траве.
— Это должно было произойти, — сказал Хеймдалл, последовав за ним. — Тор обязан был отправиться в Йотунхейм. Такова была его судьба.
— Так и есть, — задумчиво ответил Один. — Жизнь преподала ему урок. Урок, без которого Тор был бы неспособен защитить Асгард, когда придет время.
— Но оно уже пришло, — заметил Хеймдалл.
— Не совсем, — возразил Всеотец.
Путешествие Тора в Йотунхейм закончилось полным провалом.
Стоя посреди обсерватории, Хеймдалл продолжал размышлять о внезапном вторжении ледяных великанов в Асгард. И хотя он был погружен в мысли, Страж не сводил глаз с сыновей Одина и их товарищей, когда те приблизились к Лафею, царю ледяных великанов. Хранитель врат Асгарда сосредоточился, и слова, произнесенные за многие тысячи миль, зазвучали так же отчетливо, как если бы их нашептывали ему на ухо.
— Вы проделали немалый путь, чтобы умереть, посланцы Асгарда, — произнес глубокий хриплый голос.
Лафей.
Хеймдалл слегка повернул голову, отыскивая его глазами. Владыка ледяных великанов сидел на троне. Тор стоял перед ним.
— Я — Тор, сын Одина. — Такой гордый, самоуверенный тон.
— Мы знаем, кто ты такой, — равнодушно сказал Лафей.
— Как твои люди пробрались в Асгард? — потребовал объяснений Тор.
Хеймдалл видел, как Лафей с секунду не шевелился, затем повернул голову, будто посмотрел на кого-то. Но на кого?
— В чертоге Одина много предателей, — произнес Лафей, одновременно отвечая и игнорируя вопрос.