— Слушай меня внимательно... Не знаю, как пойдут дела, но в любом случае все, что я произнес, остается в силе. Сотню долларов в месяц я тебе обещаю — на мороженое, курево, водку и прочие соблазны жизни.
— Знаешь, Леша, с соблазнами напряг.
— А что такое?
— Они... Они исчезли. Отшатнулись.
— Так не бывает, — с преувеличенной уверенностью произнес Алексей.
— Для меня это тоже неожиданность. Ничего не хочу. Представляешь, совершенно ничего не хочу. Все имело смысл и было желанным, когда оставалось в отдалении, когда было недостижимым, запретным. А теперь... Вот они, целые шкафы с нечитанными книгами... И представляешь, рука не поднимается вынуть хотя бы одну из них, раскрыть, прочитать страницу из середины.
— Ма! — решительно перебил Алексей. — Это у тебя ломка. Ты наркоманка.
Когда опытный, со стажем наркоман остается без наркотика, у него начинается ломка, его крутит, вертит, он стонет, катается по полу и горько причитает. Ты вот первый день осталась без работы, и началась ломка. Тебе надо держаться.
Хочешь в Турцию на неделю? Хочешь?
— Нет. Может быть, попозже. Если не передумаешь.
— Мои слова... Ты знаешь, что такое мои слова?
— Знаю. Это кирпичи, положенные в стену на хороший цементный раствор. Из стены их уже не вынуть.
— Правильно. А с ломкой надо бороться.
— Как, Леша?
— Хлопни стакан водки.
— Уже.
— И что?
— Никакого результата.
— Хлопни еще один!
— Боюсь, результат будет несколько не тот, которого я добиваюсь.
— Тоже верно. Значит, здравость мышления тебя не покинула, к водке не пристрастилась, голос твой мне нравится... Знаешь, есть надежда. Выживешь.
— Буду стараться. Ты сейчас дома?
— Да.
— Один?
— Нет.
— Тогда спокойной ночи.
— Пока, мам. Завтра заскочу! Проведаю. Навещу.
— Будь!
Алексей был книготорговцем. Причем, не лотошником, не владельцем книжной лавки, не разносчиком, нет, он, можно сказать, поднялся до оптовика. Брал в типографиях книги, невыкупленные незадачливыми издателями, договаривался с авторами, посещал ярмарки, распродажи, работал с преуспевающими издательствами, мотался по странам ближнего зарубежья, предлагая там книги, скупая, и в общем-то у него получалось, неплохо получалось. Видимо, та закалка, которую он получил от матери, позволяла ему как-то вертеться в этом сложном переменчивом мире, правильно оценивать то, что покупал, что продавал. Ошибки у него были нечасты, да и случались они, в основном, из-за пиратских изданий, когда рынок вдруг оказывался заваленным книгами, появившимися неизвестно откуда — без опознавательных знаков, а те издательства и типографии, которые там были указаны, оказывались ложными, попросту говоря несуществующими. Но и в этих случаях он находил возможность выкрутиться, изловчиться и выйти из передряг с наименьшими потерями.